— Есть главная площадь и поля, — сказала Руби, шаря на столе. — Вы уверены, что вам не нужна карта каких-нибудь более интересных мест? — спросила она и протянула ему карту Греции.
— Спасибо, ничего более интересного человеку моего возраста уже не нужно, — сказал он с ухмылкой. — Ваша площадь напоминает о моей деревне в Европе. Я ее уже сотни лет как не видел.
— Сотни? — с любопытством переспросила Руби. — Значит, вы хорошо скрываете свой возраст.
Если кто-то и способен разговорить собеседника, так это Руби. Она с любым найдет общий язык.
Лицо чудика утратило бледность и приобрело оттенок бургундского.
— Вы так добры, дорогая, — сказал он, утирая свою лысину красным шелковым носовым платком. — Спасибо, что уделили мне время. — Похоже, он собрался уходить. — Все у вас очаровательно, и вы в первую очередь.
Его костлявые пальцы пожали ей руку, на лице появилась широкая ухмылка.
Чудик поднялся и посмотрел на меня в упор. Его взгляд словно проникал внутрь. Этот человек как будто знал, что видел меня раньше. Я всей кожей ощутила на себе этот холодный взгляд, хотя со страху судорожно отвернулась в другую сторону и повернуться решилась, лишь услышав, как закрылась дверь. Потом я глянула в окно. Он как раз проходил мимо, оглянулся, словно заметил меня, и по моей коже снова побежали мурашки. Ну и ощущение! Здорово!
В суете дел остаток дня пролетел незаметно до того момента, когда стрелка часов остановилась на шести. Я повесила черную сумку через плечо.
— Bay, придется заплатить тебе за переработку! — сказала Руби, когда я встала из-за стола.
Если невозможно стать Эльвирой или невестой Дракулы, то я бы хотела быть Руби. Она была моей полной противоположностью, носила все исключительно белое — белоснежные облегающие платья или брючные костюмы с модными белыми туфельками. К тому же Руби блондинка с длинными волосами. Макияж она всегда поправляла с помощью белой пудреницы, на которой красовалась буква «Р», выложенная из красных искусственных рубинов. У нее был даже белый пудель, которого она иногда приводила в агентство, и куча поклонников, которые заглядывали сюда сами. Всем было известно, что она — высший класс!
Я подошла к ее столу, покрытому белым пластиком, на котором стояла рамка с фотографией улыбающейся тринадцатилетней девочки, украшенная белыми ангелочками.
— Руби… — начала я, когда она вертела в руках белую кожаную косметичку.
— Что, детка?
— Я тут вот что подумала, — пробормотала я, крутя ремешок сумочки. — Ты…
— Что, дорогая? Присядь.
Она взяла стул Дженис, пододвинула его и поставила рядом со своим.
— Насчет сегодняшнего дня. Я понимаю, что это звучит как бред, но ты веришь в… существование вампиров?
— Верю ли я? — Руби рассмеялась, теребя пальцами бусы. — Я много во что верю, детка.
— Но ты веришь в вампиров?
— Нет!
— А-а…
Я постаралась не показать свое разочарование.
— Но знаешь что? — Она хихикнула. — Моя сестра Кэйт клятвенно заверяет, что, когда мы с ней были детьми, она видела на поле привидение старого фермера. Еще за мной ухаживал один парень, видевший, как что-то серебристое взмыло прямо в небо. Моя лучшая подруга Эвелин клянется, что нумерология помогла ей найти мужа. Мой хиропрактик лечит людей, прикладывая к их суставам магниты. То, что для одних фантазия, для других — реальность.
Я ловила каждое ее слово.
— Ты спрашиваешь, верю ли я в вампиров? — продолжила она. — Нет. Но может быть, я просто ничего не знаю.
Она одарила меня сверкающей белоснежной улыбкой.
Я рассмеялась и направилась к двери.
— Рэйвен!
— Да?
— Во что ты веришь?
— Я верю в… то, что всегда можно докопаться до истины.
— У меня новости! — крикнула я Беки, которая уже сидела на качелях в Эванс-парке, где мы договорились встретиться в семь вечера. — Ты ни за что не поверишь, что случилось!
— Ты опять разжилась бельишком Тревора?
— Какого еще Тревора? Нет, дело совсем не в нем. Можно сказать, такое не для нашего городишки! Вести из другого мира!
— Насчет чего?
— Насчет семейства из особняка!
— А, этих вампиров.
— Ты знаешь?..
— Это известно всему городу. Одни говорят, что это просто такая манера одеваться, других послушать, так у ребят крыша поехала. Мистер Митчелл сказал моему отцу, что они, должно быть, точно нежить, раз у Джорджио едят закуску без чеснока.
— Такое вполне в духе Митчеллов. И все же мне, наверное, стоит записать это в дневник. Каждая крупица информации жизненно важна.
— Ага, и именно поэтому ты попросила о встрече?
— Беки, ты… веришь в вампиров?
— Нет.
— Нет?
— Нет!
— То-то и оно! Ты даже подумать об этом не хочешь?
— Ты могла бы спросить меня об этом по телефону. А то я из-за тебя осталась без второй порции макарон с сыром!
— Это для тебя главное?
— Ты спятила? Хочешь, чтобы я поверила в вампиров?
— Ну…
— Рэйвен, ты-то в них веришь?
— Мне всегда хотелось поверить. Кто знает?.. Я хотела попросить тебя помочь мне. Видишь ли, слухи не дают правильных ответов ни на один вопрос, а истина сокрыта в этом особняке. Так вот, каждую субботу по вечерам чудик дворецкий отправляется к Уэксли, чтобы затовариться бакалеей. Я проезжала мимо особняка, и мне показалось, что там нет сигнализации. Если я прикинула верно, то наш парень-гот останется в своей мансарде ужасов один и меня не услышит.
— Чего это он не услышит?
— Того, как я буду выяснять истину.
— Это уж совсем ни на что не похоже.
— Спасибо.
— Значит, ты хочешь, чтобы я сидела дома и ждала у телефона, когда ты после благополучного возвращения позвонишь мне и поделишься всеми подробностями?
Я уставила на нее суровый взгляд.
— Нет, мне нужно, чтобы ты меня подстраховала.
— Ты же знаешь, что это проникновение на чужую территорию, хуже того — что-то вроде проникновения со взломом?
— Если я найду открытое окно, то не будет никакого взлома. Я просто влезу в него. Если все пройдет как задумано, то никто ни о чем и не догадается. Нет шума, нет и нарушения, а нет нарушения, нет и неприятностей.