– Я не могу их принять, – сказала Уиллоу.
Лукас вложил деньги ей в руку и сомкнул ее пальцы.
– Берите, только не тратьте по пустякам. – Он шутливо подмигнул ей, потом выложил на прилавок несколько монет бармену за выпивку. – Дайте мне знать, когда найдете брата, – сказал он, сознательно воздержавшись от слова «если», зная, что только надежда поддерживает человека в его делах. – Удачи вам.
Он чмокнул Уиллоу в щеку и покинул салун не оглядываясь. В данный момент он ничем не может ей помочь. У него своя дорога и свои проблемы. И одна из них сейчас ждет его там, в гостинице.
Как он посмотрит Меган в глаза? Как станет объяснять ей свое поведение? И устоит ли он перед искушением повторить все сначала, когда вновь ее увидит? Господи, ну и работа! Трудностей день ото дня только прибавляется.
Брандт сказал – внедриться в банду и добыть максимум информации о Меган Адамс, чтобы было что представить суду. Будь его друг сейчас рядом, он придушил бы его голыми руками. Ну ничего, злодей, которого он найдет обязательно, ему за все заплатит. Хорошо заплатит.
Лукас прикоснулся к шляпе, приветствуя клерка за конторкой, и пошел через вестибюль к лестнице. Поднимаясь к себе, он гадал, обнаружила ли Меган его исчезновение, и если да, то к чему он должен готовиться. К громким проповедям, неистовым крикам или слезам? От большинства женщин он ждал чего-то такого. А как поведет себя она? Скорее всего запустит в него чем-нибудь. Стулом или столом.
Лукас поморщился. А может, она уснула? Он возвел глаза к небу, моля Всевышнего о такой скромной милости. У него не было привычки надоедать царю небесному. Просьба Господу являлась скорее исключением, ибо у него не было уверенности, что сейчас он справится собственными силами.
Медленно поворачивая ключ, Лукас бесшумно отпер замок. Дверь слабо скрипнула и отворилась. Он осторожно заглянул внутрь. Вокруг было совсем темно. Тогда он прислушался и, не уловив никаких признаков движения, с облегчением вошел в комнату.
Меган спала. Или притворялась спящей. Он разглядел вздымающийся бугор под одеялом. Очень хорошо. Возможно, к утру все эмоции с нее схлынут и можно будет вернуться к исходному положению. Узницы и стража.
Лукас отстегнул ремень с оружием и подошел к кровати. Осторожно присел на край, чтобы не разбудить Меган, и скинул сапога. Потом снял рубашку и вместе со шляпой бросил на столик возле кровати. Расстегнув пояс на брюках и откинувшись спиной на подушки, он заложил руки под голову и стал ждать.
Через, пару минут он понял, что Меган только притворяется спящей. Он уже изучил ее привычки. Во сне она постоянно ворочалась с боку на бок, однако за все время, пока, он раздевался, не переместилась ни на дюйм. И вопреки всем ожиданиям не было ни бранных слов, ни развевающихся волос. Прекрасно. Тишину легче пережить, нежели бурные эмоции.
К нему начала подкрадываться дремота, и в сознание просочился какой-то незнакомый шум. Одновременно с ним с улицы проникало знакомое треньканье, в котором безошибочно угадывались аккорды пианино из салуна. Казалось, что все вокруг заполняется тонкими приятными звуками.
Лукас нахмурился и открыл глаза. И вдруг увидел перед собой огромную черную дыру. В ней было что-то большее, чем просто темнота. Его охватило тягостное чувство, подсказывающее, что здесь что-то не так.
Внезапная догадка, от которой у него волосы встали дыбом, поразила его. Он не слышал, чтобы Меган дышала. За все время его пребываний в комнате женщина, которая обычно сопела, храпела и ругалась во сне, даже не пискнула.
Он сел, неловкими пальцами отрегулировав фитиль, и при ярком свете лампы сдернул покрывала. Увидев несколько взбитых подушек и тянущиеся к окну связанные полоски от простыней, он вскочил с матраса, хватая сапоги, одежду и одновременно пристегивая свои «кольты».
– Вот коварная!
Он не знал, куда она могла убежать, но поклялся во что бы то ни стало ее найти. Он не остановится и будет искать до последнего вздоха, пока не привезет ее обратно.
На некоторое время Лукас остановился, чтобы взять себя в руки, понимая, что гнев помешает ему тщательно все обдумать. Интересно, куда она могла бежать? Он волновался за нее – ведь какой бы несгибаемой она ни притворялась, ее могут раздавить, как букашку. Даже с ее характером кое-чего самой ей не одолеть.
Проклятие! Он должен ее отыскать!
Лукас обошел кровать и пробежал рукой по самодельному канату. Изобретательная женщина, черт подери! Надо отдать ей должное.
Лучший способ выследить человека – отправиться за ним. Строго по его следам. Отсюда следовало, что выбираться из комнаты нужно тем же путем, что и Меган, то есть через окно. Лукас клял ее на все лады за то, что она выбрала такой узкий лаз.
Он перенес ногу через подоконник и, вращая туловищем из стороны в сторону, сполз вниз. Оружие на бедрах – его два «миротворца», как он их называл, – цеплялось за стену, мешая ему найти опору. Для страховки он обмотал ногу канатом и, удерживая ее в петле, ухватился за карниз.
Поднимающийся летний бриз закручивал гардины и швырял в лицо. На полу трепетала раздуваемая ветром газета.
Второй раз за ночь Лукас поймал себя на том, что допустил промашку. Он ясно помнил, что складывал газету и оставил ее на столике возле кресла. Ругаясь на чем свет стоит, он напряг все силы и полез через подоконник обратно в комнату. Упражнения в хореографии закончились грациозным сальто с приземлением на голову, а ноги остались торчать над кроватью.
Он распрямился и подполз к газете. Когда он пришлепнул рукой шелестящие страницы, в глаза ему бросился примитивный портрет со знакомыми чертами. Проклятие! Меган видела свое изображение и статью о нападении на дилижанс, а он-то надеялся…
Ну что ж, теперь по крайней мере ясно, куда она направилась.
Меган отпустила повод и, спотыкаясь, повалилась на жесткую землю – вытряхнуть набившиеся в ботинки мусор и камешки. Она точно не знала, где находится, но в любом случае непредвиденная остановка произошла не так далеко от Уичито. После нескольких миль езды лошадь сломала подкову, и с тех пор пришлось идти своим ходом, шагая рядом с кобылой. Сейчас, подумала она, Лукас скорее всего уже вернулся и обнаружил ее отсутствие.
Она снова надела ботинки, встала и отвела от глаз выбившуюся прядь. Поблизости должна быть какая-нибудь деревня, где можно поставить новую подкову или взять свежую лошадь.
Пройдя еще около полмили, Меган услышала шум бегущей воды. Речка, обрадовалась она. Сейчас можно будет сполоснуть лицо и напиться. Уж в таком маленьком удовольствии она себе не откажет. Бедняжка – так она окрестила охромевшую кобылу – тоже попьет чистой воды.
Когда они приблизились к журчащему ручью, Меган была готова пасть на колени и целовать берег. Бедняжка продолжала шагать, вытягивая узду у нее из руки.