— В такие моменты я спрашиваю себя: «Почему я? Почему именно я, когда эта женщина нравится всем? И долго ли это продлится? Любой был бы рад оказаться на моем месте».
— Но я люблю тебя, только тебя, — прошептала Далила.
— В такие минуты я этого не чувствую. Я страдаю, боюсь тебя потерять.
— Я тоже боюсь тебя потерять.
Александр вздохнул, потряс головой, словно сбрасывая наваждение, и сказал:
— Ты женщина, ты другое дело. А я агрессор, мужчина, вот и бешусь. Не обижайся. Но я и в самом деле ничего не могу с собой поделать. Нельзя так любить. Мне больно даже тогда, когда ты просто улыбаешься на улице. Да, я ревную тебя даже к прохожим, но что мне делать? Скажи, ты же у нас специалист по сердечным делам.
Далила знала причины такой ревности. Она целенаправленно и умело сводила его с ума и теперь была довольна плодами своих трудов. Он поверил в ее неотразимость, мучается и ревнует, она целиком завладела его душой, не оставив там места сопернице.
Далила торжествовала. Она ласково улыбнулась, потерлась губами о его щеку и прошептала:
— Хочешь, чтобы я посоветовала тебе, как разлюбить меня? Не надейся. Мне нравится, что ты сходишь с ума. Я согласна терпеть даже ревность. Я люблю тебя.
Александр обнял Далилу, зарылся в ее волосы, прошептал:
— Ты ведьма, колдунья, я живу только ради этих минут, когда ты моя, только моя.
— Я всегда твоя.
— Я редко чувствую это. Я перестал тебе доверять. И сейчас я о тебе плохо подумал.
Далила, отпрянув, спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Этот разговор. Я был уверен, что ты завела его нарочно, чтобы мы поссорились. Ты хотела уйти домой.
— И теперь так думаешь?
Александр с улыбкой спросил:
— Мы помирились?
— Окончательно, — прошептала Далила, подумав: «Какая я дура».
И все же они поссорились. Перед расставанием, как обычно, Александр вспылил.
— Чего ты добиваешься? — не выдержала и Далила. — Знаю, ты хочешь, чтобы я развелась с Матвеем. Но как только я брошу мужа, ты бросишь меня!
Вместо ответа, не прощаясь и зло хлопнув дверью, он вылетел из номера. На этот раз Далила не собиралась ему спускать. Ее достал ядовитый и любопытный взгляд дежурной по этажу.
«Наши отношения становятся достоянием окружающих. Это уже невыносимо. Он просто в зверя превращается всякий раз, когда я намереваюсь домой отправиться», — с горечью думала Далила, подъезжая к подъезду.
Матвей давно ждал жену и устал от ожидания. Он распахнул дверь раньше, чем прозвучал звонок.
— Ты что, был в прихожей? — удивилась Далила.
— Нет, просто услышал стук твоих каблучков. Есть хочешь?
Она машинально чмокнула его в щеку, протянула ключи от «Форда» и попросила:
— Будь другом, поставь в гараж.
Он взял ключи, кивнул, в упор посмотрел на жену и повторил вопрос:
— Есть хочешь?
— Нет, спасибо. Так устала, просто с ног валюсь, — нехотя ответила Далила, усаживаясь в кресло и включая телевизор.
— Жаль, я приготовил жаркое. Ладно, отдыхай, я в гараж.
Едва за мужем закрылась дверь, Далила метнулась к зеркалу. Она расстегнула блузку и придирчиво обследовала шею, грудь и плечи, на которых ревнивый Александр умышленно мог оставить следы своей страсти.
На этот раз обошлось без следов, Далила успокоилась. Она опять устроилась в кресле и мгновенно уснула.
Проснулась от нежных прикосновений мужа. Он держал ее тонкую кисть в своих больших волосатых руках. Далила открыла глаза, улыбнулась, сладко потянулась и томно пропела:
— Матвей, зачем ты выключил телевизор?
— Ты же спишь.
— Уже нет. Где наш сын?
Он удивился:
— Как — где? Димка сегодня уехал на соревнования.
Далила с досадой хлопнула себя по лбу:
— Господи, совсем забыла! Прости. Ты его проводил?
Матвей кивнул с печальной улыбкой:
— Проводил.
Она виновато пожала плечами:
— Вот почему жаркое. Я сорвала ужин. Влюбленные супруги наконец-то остались одни. Будь другом, прости, а?
— Уже простил. Сегодня и я припозднился. После работы заезжал за тобой. Думал, ты задержалась, но двери офиса на замке. И дома тебя не застал. Где ты была?
Матвей пристально смотрел на жену. Далила, не выдержав его пытливого взгляда, отвела глаза, но тут же, разозлившись на слабость, смело посмотрела мужу в лицо. Рассмеялась даже, задорно ему сообщив:
— Увы, я работала! Где же жаркое? Корми!
Выметнувшись из кресла, она побежала на кухню, засуетилась, с преувеличенной озабоченностью захлопала дверцами шкафов. Матвей молчаливо поплелся за ней. Опершись плечом о дверной косяк, он скептически понаблюдал за возней жены, а потом подошел к ней, взял за плечи, силой усадил на стул и строго спросил:
— Ты действительно хочешь есть?
Беспомощно глядя на него снизу вверх, она подтвердила:
— Ну конечно, хочу.
— Тогда сиди и жди.
Он решительно нажал на кнопку микроволновки, открыл дверцы шкафа, достал поднос, на котором уже стояли тарелки, шампанское и бокалы.
— Сегодня, дорогая, у нас есть что отметить. Можешь поздравить меня с еще одной публикацией.
В движениях его были сила, спокойствие и уверенность, в голосе вальяжная безмятежность. Он был красив: рано седеющая грива жестких непослушных волос, умные пронзительной синевы глаза, тонкий интеллигентный нос, волевой квадратный подбородок.
Такой же подбородок и у Александра, в остальном они совсем не похожи.
Дат ила смотрела на мужа и думала: "Мне с ним хорошо, надежно. Умеет он душу согреть, обласкать, успокоить. Жаль только, поздно он этому научился.
Зато Александр никогда не научится. С ним как на вулкане. От его мятежности я устала".
— Матвей, — позвала она мужа.
— Да.
Он чуть напрягся, застыл с бокалом в руке, пристально сверля синевой своих глаз.