— Думаю, так и сделаю.
Идя к дому, Брэндон придумывал веселые способы разбудить Пейдж, если она еще спала. У дома он сорвал с клумбы тюльпан и вошел в кухню. Элли резала овощи, на плите кипел бульон.
— Пейдж встала?
— Я слышала, что она ходит наверху, но она еще не спускалась. Она соня?
— Обычно нет. — Брэндон ухмыльнулся. — Просто мы сегодня почти не спали.
Она поморщилась и помотала головой.
— Не хочу слышать об этом.
Он рассмеялся.
— Что она думает об этой ужасной штуке у тебя на лице?
Брэндон провел рукой по бородке. Обычно он чисто брился, и в первое время было очень непривычно чувствовать растительность на лице, но теперь он вроде как притерпелся. Даже волосы длиннее обычного перестали его раздражать, но их-то он точно острижет, когда все закончится.
— Она говорит, ей нравится.
— Надеюсь, это не значит, что ты ее не сбреешь. У тебя такое милое лицо, незачем его прятать.
— Посмотрим.
Элли безнадежно покачала головой:
— У тебя хорошее настроение. Сделка состоялась?
— Все прошло отлично.
— Так приятно видеть, что ты снова счастлив.
Да, он был счастлив. Уже почти неделю он был очень счастлив.
— Ты видела список, который я оставил?
Элли махнула рукой в сторону стола, на котором стояла корзина:
— Я все упаковала.
— Ты прелесть. — Он чмокнул ее в щеку и стащил из-под ножа морковку. — Пойду разбужу Пейдж.
По дороге наверх Брэндон сунул морковку в рот и вдруг понял, что впервые за долгое время он не чувствует тяжести на душе. Все было хорошо.
Пейдж сидела на кровати, одетая в джинсы и простую рубашку, и натягивала старые удобные ботинки. Волосы она собрала в хвост. Брэндон прислонился к косяку и некоторое время понаблюдал за ней, пряча цветок за спиной. Она была чертовски хороша. Ей очень шли костюмы, но вот такой, неброско одетой и без макияжа, она нравилась ему куда больше.
Пейдж подняла голову, заметила его и улыбнулась:
— Доброе утро. Не слышала, что ты пришел.
— Доброе утро.
— Спасибо, что не стал будить рано.
— Ну, это ведь из-за меня ты так поздно легла.
Она усмехнулась и показала на окно:
— Я видела, как загружали лошадей. Все прошло хорошо?
— Без сучка без задоринки.
— Твой начальник будет доволен.
— Уверен в этом.
Пейдж осмотрела себя:
— Я правильно оделась?
Он улыбнулся:
— Мне нравится. Только кое-чего не хватает, на мой взгляд.
Она снова окинула себя взглядом:
— Пиджака?
Брэндон вытащил цветок из-за спины:
— Вот этого.
Она смущенно улыбнулась, принимая его:
— Какой красивый. Поставлю в вазу, чтобы не завял.
Она отвернулась к столику, и Брэндон обнял ее сзади за талию:
— Мне было хорошо ночью.
Она вздохнула и прижалась спиной к его груди:
— Мне тоже.
Брэндон поцеловал ее в шею и скользнул руками под ее рубашку, касаясь нежной кожи. Пейдж тихонько застонала и пробормотала:
— Если не остановишься, мы никуда не пойдем.
Брэндону очень хотелось просто раздеть ее и затащить в кровать, но еще больше ему хотелось показать ей ранчо, поэтому он убрал от нее руки и спросил:
— Готова поучиться ездить верхом?
— Думаю, да. Перед отъездом я почитала в Интернете, как это делается.
В этом была вся Пейдж. Что ж, скоро ей предстоит убедиться, что теория и практика — совершенно разные вещи. Они спустились вниз и вышли через кухню, где Брэндон прихватил корзинку для пикника. Масленка и Люцифер были готовы, и, пока Брэндон приторачивал корзинку к седлу, Пейдж сказала:
— Надеюсь, моя — та, что поменьше.
— Конечно. Масленка старая и добродушная, с ней не будет никаких проблем, а вот Люцифер не дается никому, кроме меня.
— А что это за полоски у него на шкуре?
— Шрамы. С ним очень плохо обращались. Он был в числе лошадей, которых мы взяли в службе охраны животных. Он был кожа да кости и всех боялся. — Брэндон погладил коня по шее. — Я выходил его, и с тех пор он доверяет только мне. Да, мальчик?
Люцифер вскинул голову и заржал, словно поняв слова Брэндона.
— Зачем кому-то бить беззащитное животное? — спросила Пейдж.
— Люди иногда делают необъяснимые вещи. — Он в последний раз похлопал коня по холке и повернулся к Пейдж: — Готова?
Она немного нервно кивнула:
— Пожалуй.
Брэндон объяснил ей, как садиться в седло, потом помог забраться на лошадь и подтянул стремена. Сначала Пейдж была напряжена и подозрительна, но потом, когда лошадь сделала несколько шагов, расслабилась. Только тогда Брэндон сам вскочил в седло. Люцифер собрался рвануть с места в карьер, но Брэндон придержал его и медленно поехал рядом с Пейдж вдоль пастбища, по долине, переходящей в каменистую горную тропу.
Через полчаса Брэндон вдруг осознал, что Пейдж все это время молчит, и повернулся к ней:
— Все нормально?
Она энергично кивнула:
— У меня просто нет слов от восторга. Здесь так красиво, воздух такой свежий. Это все принадлежит твоему начальнику?
— Это и не только.
— А куда конкретно мы едем?
Он усмехнулся:
— Увидишь.
— А долго еще?
— На такой скорости — еще около часа, может, немного дольше.
Они поехали дальше в дружеском молчании, изредка останавливаясь, чтобы осмотреться. Пейдж охнула, когда из кустов выскочили лосиха с лосенком и перебежали через тропу.
— Здесь ведь не опасно? — спросила она.
— Нет, если не трогать живность.
— А если живность тронет тебя?
Брэндон коснулся небольшого ружья, висящего у седла:
— Предупредительный выстрел обычно решает все проблемы.
Пейдж распахнула глаза:
— Я его даже не заметила.
— Лучше быть готовым к неожиданностям. Не волнуйся, со мной тебе ничего не грозит.
Она доверчиво улыбнулась ему. Он знал, что после всего, через что Пейдж прошла в детстве, ей было трудно доверять кому-то.
Они ехали, болтая о земле и животных. Брэндону так много хотелось рассказать ей: о том, как он приезжал сюда на каникулы, как они с сестрой бродили по окрестностям, хотя Эмма всегда была больше городской девочкой. Однажды он все расскажет Пейдж. Совсем скоро будет можно, всего пара недель — и он свободен. Он уже передал материалы криминалистам, они обещали представить отчет не позднее среды.