Тропа меж тем вывела их в заросшую сочной травой долину, перерезанную рекой. Пейдж восторженно ахнула, и Брэндон повернулся к ней:
— Мы на месте.
— Здесь просто изумительно красиво! И водопад!
Это было его любимое место; бесчисленное количество раз он приходил сюда в детстве. Брэндон спешился у старой сосновой рощи и помог Пейдж слезть с лошади. Она потянулась и поморщилась.
— Устала спина?
— Я не привыкла к такой нагрузке.
— Ничего, приходит с опытом.
Он привязал лошадей к ветке, снял корзину и начал распаковывать ее, пока Пейдж бродила вдоль реки.
— Здесь можно купаться? — спросила она, пока он расстилал одеяло в нескольких ярдах от воды.
— Только если хочешь все себе отморозить. Но в четверти мили отсюда есть горячий источник, можем сходить туда, если захочешь.
— Я не взяла купальник.
Брэндон все равно не разрешил бы ей надеть его. Она села на одеяло.
— Что теперь?
Он опустился рядом с ней:
— Что пожелаешь.
Сегодня в их жизни не было места расписаниям, планам и графикам. Они были вольны делать что угодно, даже если это значило не делать ничего.
Пейдж лежала на одеяле, подставив лицо солнцу. Ее живот был набит сэндвичами с ростбифом и картофельным салатом, и ей совсем не хотелось шевелиться, хотелось просто лежать и слушать птичий щебет и журчание реки. Теперь она понимала, почему Брэндон не хотел уезжать отсюда. Она тоже с удовольствием осталась бы.
Пейдж попыталась представить, как это могло бы быть, если бы Брэндон не просто работал на ранчо, если бы оно принадлежало ему и они поженились и жили бы здесь. Смогла бы она оставить свою обожаемую компанию ради такой жизни? Она тут же постаралась прогнать дурацкие мысли. Ранчо не принадлежало Брэндону, и он не приглашал ее жить здесь. Ему не нужны были обязательства.
Но если бы он предложил ей остаться с ним, здесь? Согласилась бы она? То, что ответ не был категорическим «конечно нет», немного напугало Пейдж. Это значило, что она хотела довериться кому-то и вручить ему себя, позволить позаботиться о себе, а положиться на человека с такой работой, как у Брэндона, она не могла. Она посмотрела в Интернете, сколько получают работники на ранчо. Даже жалованье помощника владельца было невысоко в этом регионе. Пейдж было противно думать об этом, но не думать она не могла.
— Эй, ты там не уснула? — спросил Брэндон.
Она открыла глаза: он лежал на животе, опершись на локти.
— Нет, просто задумалась.
— О чем?
— О том, что сегодня чудесный день.
Брэндон перекатился к ней поближе:
— Он еще не закончен.
Пейдж положила руку ему на щеку, чувствуя знакомую мягкость бородки и пытаясь представить его без нее.
— Мне слишком хорошо, чтобы двигаться.
— Ничего. — Его пальцы теребили пуговицу ее рубашки. — Все, что тебе нужно делать, — лежать спокойно, пока я делаю так, чтобы тебе стало еще лучше.
— Здесь?
— Почему нет? — Он расстегнул одну пуговицу, другую. — Мы совсем одни.
— Сюда никто не заходит?
Он покачал головой:
— Незачем.
Брэндон расстегнул оставшиеся пуговицы, развел полы рубашки в стороны и поцеловал ее грудь. Это было так приятно, что Пейдж решила поверить ему на слово.
— Если тебя это успокоит, — сказал он, расстегивая ее джинсы и запуская под них руку, — мы можем не раздеваться.
Это казалось отличной идеей, пока она не почувствовала, что безумно хочет, чтобы он вошел в нее, а это будет затруднительно, если они не разденутся. К тому времени, как на них не осталось одежды, Пейдж была так возбуждена, что ей было все равно, увидит их кто-нибудь или нет. Этот мужчина творил с ней совершенно необъяснимые вещи.
Потом они завернулись в одеяло и немного пообнимались, а еще чуть погодя, когда солнце стало припекать не на шутку, Брэндон предложил тронуться в обратный путь, передохнуть на ранчо и поехать в Уайлд-Ридж поужинать.
Обратный путь дался ей куда легче, хотя спина болела. Когда показалось ранчо, Люцифер взбрыкнул и вскинул голову; Пейдж умерла бы от страха, если бы на нем сидела она.
— Он хочет побегать, — объяснил Брэндон, натягивая поводья.
— Можешь ехать.
— Уверена? Масленка довезет тебя прямо до конюшни.
— Конечно, давай.
Брэндон развернул коня, цокнул языком, и Люцифер сорвался с места, как ракета. Пейдж в благоговейном ужасе смотрела, как они летят по пастбищу; они так подходили друг другу, что было непонятно, где кончался человек и начинался конь. Брэндон был рожден, чтобы ездить верхом. Он принадлежал этому ранчо, и, даже если оно не приносило ему больших доходов, оно было в его крови.
Когда они почти скрылись из вида, Пейдж осторожно тронула пятками бока Масленки, и та медленно побрела к ранчо. Пейдж все еще чувствовала себя странно, сидя на лошади, но уже намного увереннее, и ей было немного грустно от мысли, что она вряд ли когда-нибудь еще сможет покататься верхом.
Брэндон догнал ее у самой конюшни. И он, и Люцифер были все в мыле, но очень счастливые. Брэндон помог ей спешиться.
— Иди в дом и приведи себя в порядок. Я быстро почищу Люцифера и приду.
Пейдж быстро приняла душ, они сели в пикап Брэндона и поехали в город. Брэндон рассказал, что Уайлд-Ридж был основан на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков, а теперь стал местной достопримечательностью. Пейдж понимала почему: очаровательный городок сохранил дух Дикого Запада, сочетая старинные здания с магазинами, привлекавшими туристов. Брэндон привел ее в маленькое кафе, владелица которого хорошо знала Брэндона и тут же обслужила их, несмотря на то что перед ними была очередь. Достоинства того, что ты местный, решила Пейдж. Они пили пиво, ели бургеры, и Брэндону даже удалось уговорить ее немного потанцевать.
Пейдж казалось, что каждый раз, когда она не надеялась, что им с Брэндоном станет еще веселее, он придумывал новое потрясающее развлечение. А может, это было потому, что она была счастлива с ним? Она никогда не встречала людей, похожих на него. Он был настоящим; хотя она ненавидела это избитое слово, оно подходило к Брэндону лучше всего. Он был тем, кем казался, — милым, очаровательным, хорошим человеком, чуждым притворства.
Пейдж намеревалась на этот раз точно поделить счет пополам, но Брэндон снова не дал ей сделать это. Когда она возмутилась, он отрезал:
— Моя территория, ответственность на мне.
Он всегда находил предлог, чтобы не разрешать ей платить.
Они вернулись на ранчо только за полночь. Пейдж была немного пьяна и, наверное, устала сильнее, чем думала: она забралась в постель, решила подождать Брэндона, а когда открыла глаза, было уже утро.