— Разница в часовых поясах сказывается. Уснул по нью-йоркскому времени, а по местному поднялся поздновато.
— Я так и понял. Мне повезло, что ваша невеста, Реджина — если не ошибаюсь? — После утвердительного кивка Майкла он продолжил: — Взяла на себя труд вас разбудить. Хорошенькая девушка и похожа на моих дочерей.
Майкл не стал признаваться, что он и выбрал ее только потому, что она напоминала ему Хелен, и приступил к сути вопроса.
Выслушав его предложения, мистер Рэдли задумчиво потер переносицу.
— Не знаю, не знаю. Очень много спорных моментов. Но почему-то мне хочется вам помочь. Странное чувство, надо сказать. Обычно у меня подобных ощущений не возникает.
Майклу хотелось признаться, что это оттого, что он мечтает стать его зятем, но он сдержался, верно рассудив, что мистер Рэдли не оценит его откровенности.
В конце деловой беседы он, как бы между прочим, попросил:
— Реджине очень понравились ваши дочери, мистер Рэдли. Она хотела бы нанести им прощальный визит перед возвращением в Штаты, но, к сожалению, у нее нет ни телефонов, ни адресов. Моя невеста в восторге от английских обычаев и старательно им подражает. Влияние элитной швейцарской школы, ну вы же понимаете…
Мистер Рэдли вполне его понимал и охотно дал адреса и телефоны дочерей, однако предупредив, чтобы он не выдавал источника информации.
— У меня весьма и весьма самостоятельные дети. Влияние моего отца, их деда. — И скопировал и слова и интонацию гостя: — Ну вы же меня понимаете…
Разговор был окончен. Пожав друг другу руки, они разошлись.
Довольный Майкл отправился к себе. Собрал вещи сам, не считая возможным утруждать персонал, и пошел искать покои Реджины. С помощью дворецкого, по дороге рассказавшего ему, что королевские апартаменты, куда поместили Реджину, это лучшие помещения замка и они никогда прежде не предоставлялись нечленам семьи, добрался по бесконечным коридорам до нужной двери.
Услышав задорный смех Реджины, Майкл в изумлении остановился. Что случилось? С ним она никогда так не смеялась. Более того, в его присутствии она вообще никогда не смеялась. Вспомнив, как на нее вчера поглядывал Эдуард, он все понял. На душе несколько полегчало.
Если бы Рэдли смог увлечь его так называемую невесту, это было бы разрешением доброй половины его проблем. Правда, есть еще заботливая мамочка, которая вряд ли согласится на подобный обмен, особенно если учесть, что Майкл может купить сотню подобных поместий, которых Рэдли не в состоянии даже содержать. Хотя, с другой стороны, наследники графского титула на дороге не валяются, и, возможно, миссис Хейл не будет против видеть свою дочь графиней.
Майкл громко постучал, извещая о своем приходе. За дверью мгновенно воцарилась тишина, и обеспокоенный голос Реджины неуверенно произнес:
— Войдите!
Майкл быстрым взглядом окинул помещение, но не заметил никакого компромата. И, хотя в комнате, как он и ожидал, был Эдуард, но сидел он на вполне пристойном расстоянии.
Помещение поистине было королевским — вычурные потолки с позолоченной лепниной, искусно изукрашенные разного рода херувимами, амурами, венерами и прочими античными атрибутами, мебель из драгоценных пород деревьев, персидские ковры на прекрасном паркете. Из этой комнаты, как он понял, служившей гостиной, дальше анфиладой шло еще несколько комнат. Отделка была сугубо женская, и Майкл, поздоровавшись, поинтересовался у хозяина:
— Для кого предназначено это помещение?
— Для хозяйки дома, графини. Но здесь уже несколько десятилетий никто не живет.
— Но почему? Здесь так красиво! — Реджина подняла бровь.
Эдуард пожал плечами.
— Бабушке здесь не нравилось из-за излишней помпезности, а после нее графинь Линдхерст не было.
— Но неужели вашим сестрам не хотелось бы жить в таких апартаментах? — Реджина была поражена.
Эдуард в ответ легко рассмеялся.
— О, поверьте, если бы вы родились и выросли в подобном месте, то тоже предпочли что-нибудь менее величественное и более практичное. Мы с сестрами жили в западном крыле. Оно самое новое, и комнаты там вполне современные.
Майкл моментально насторожился.
— А ваши сестры еще здесь?
Эдуард отрицательно качнул головой, не заметив в его вопросе ничего неестественного. Обычное любопытство американца. Всем известно, что они любят совать свои носы во все щели.
— Нет. Они уже уехали. Маргарет завтра на занятия, а Хелен — на работу.
Реджина удивилась еще больше.
— А разве ваша сестра работает?
— Да. А чем вы так удивлены?
Реджина с завистью призналась:
— Мне тоже очень хочется работать, но мой отец считает, что работают только те женщины, чьи мужчины не в состоянии их обеспечить.
Эдуард так и покатился со смеху.
— Что ж, это самый приятный способ закабалить женщину, уверяя, что все делается для ее же блага. Нет, мои сестры обладают достаточным состоянием, чтобы никогда не работать и не зависеть ни от каких капризов мужчин. Но им нравится работа. Она дает им чувство уверенности в себе. Самодостаточности, если хотите.
— О, как я их понимаю! Но мне, чтобы устроиться на работу, нужно сначала вырваться из-под родительской опеки. А она весьма плотная, уверяю вас.
Внезапно помрачнев, Эдуард проговорил:
— Ну, после свадьбы, я думаю, ваш муж не будет возражать против вашей работы! — И встал, бросив злой взгляд на Майкла. Наклонившись к Реджине, он с каким-то непонятным раздражением добавил: — Ну, не буду вам мешать. До свидания. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
В последнем его высказывании Майклу почудился вовсе не тот смысл, что лежал на поверхности.
Отвесив на прощание общий поклон, Эдуард ушел, а Реджина не смогла сдержать восторга:
— Все-таки аристократы — это не то, что простые люди!
— И чем же они отличаются от нас, смертных? — насмешливо спросил Майкл.
В его голосе было такое пренебрежение ее глупой восторженностью, что Реджина тут же спряталась в свою обычную скорлупу.
— Извините, Майкл, это все глупости, я понимаю. Что вы намерены делать?
— Что случилось? Почему ты снова принялась говорить мне «вы»? Только утром ты так мило звала меня просто Майклом.
Она с укором посмотрела на него.
— Это была ошибка. Извините.
Майкл понял, что вполне заслужил эту отстраненность. С той же холодностью, что звучала в ее голосе, он предложил:
— Если вы готовы, мисс Хейл, то мы можем ехать.
Она поднялась с тяжелым вздохом.
— Дайте мне десять минут, и я буду готова.