Стрельба смолкла.
– Эй, давай поговорим! – услышал Артем хриплый голос Умара, укрывшегося за штабелем дров. – Не стреляй! Я знаю, что ты один. Я тоже один. Говорить будем!
«Дошло наконец-то!» – усмехнулся Тарасов и сделал движение, чтобы сменить позицию.
Пули просвистели над головой, впились в землю.
– Я знаю, где ты! Не уйдешь!.. Ты моих людей убил! – снова заорал полевой. – Давай поговорим!..
«Гранат у него нет, – мелькнуло в голове Тарасова. – Иначе уже подбросил бы подарочек…»
– Ты женщину убил! – пролаял Умар. – Ты уже мертвец, русская собака!..
«На нервы меня не возьмешь… Я тебе не пацан из пополнения».
– Собака! – ярился полевой.
Артем, которому надоел поток чеченского красноречия, открыл беглый огонь по укрытию Умара. Тот не ответил ни единым выстрелом.
«Патроны, что ли, вышли?»
Тарасов скатал в кулаке комок земли и резко бросил в сторону. Щелкнул пустой «калашников» полевого.
– Теперь слушай меня, Умар! – громко проговорил Тарасов. – На самом деле мертвец – ты, и мне неинтересно, что ты думаешь насчет этого…
Полевой, затаившись, слушал.
– Вот что я тебе еще скажу… – как можно спокойнее сказал Артем, группируясь для броска. – Скажу тебе вот что…
Тарасов метнулся к дровам, за которыми прятался враг. Только бы краешек увидеть – остальное довершит ядовитая «Гюрза»…
– Ха! – донесся до Артема выдох Умара. По плечу свистнул ветерок, боль обожгла кожу, брошенный нож со звоном вонзился в доски забора.
Полевой сбоку рухнул на Тарасова, обдав гнилым запахом изо рта. Опытный Умар умудрился выбить пистолет из рук противника и блокировать руки Артема.
Тарасов упал на спину, таща за собой врага. Полевой рычал, будто зверь, загребая руками предплечья врага.
«Нож… – колотилось в голове Тарасова. – Нож, блин…»
Умар толкнулся лбом, пытаясь ударить противника в лицо, но Артем уклонился, и потный огненный лоб чича проехал по его щеке. Полыхнула боль в груди: врагу удалось-таки ударить. Они покатились по земле. Тарасов, подтянув колено, врезал полевому в пах. Тот завыл и вцепился Артему в горло железной хваткой. Застонав от натуги, Тарасов подхватил противника и бросил через себя. Долю секунды оглушенный чич лежал ничком, и этого было достаточно: Артем уже сидел верхом на Умаре.
Тарасов вогнал нож под лопатку полевому, крутанул и с удовлетворением отметил, как мелко задрожало распластанное под ним тело. Умара сейчас принимали в объятия райские гурии.
Наступила тишина, только на соседней улице заливисто лаяла собака.
Испуганные домочадцы молчали. Стоны в салоне «Опеля» стихли: еще один чич отошел с миром, следом за своим полевым командиром или немного раньше.
Артем выдернул нож, для верности повторил удар – Умар больше не дрожал, – и побежал в сторону пустыря.
Вдалеке рявкнула сирена, блеснул луч прожектора – похоже, БМП с федералами. Как не вовремя…
Забросив вещдоки – нож и пистолет – подальше в кусты и мельком осмотрев поле боя, Тарасов двинулся в сторону шоссе. Только сейчас он почувствовал, как саднит плечо: летящее лезвие все-таки задело его.
Усталость свалилась на плечи. Артем знал симптомы того, что среди бойцов особого назначения называется «депрессией достижения». Сейчас нельзя позволить себе расслабляться, и водки сейчас не стоит пить. Вот через денек…
На трассе послышался гул. Тарасов механически свернул чуть в сторону и присел за кустами. Ехавшая машина остановилась, мерцая фарами.
«Кто это? Почему встал как вкопанный?»
Шорох и хриплое дыхание навалились на Артема сзади и прижали к земле. Тарасов попробовал освободиться классическим боевым приемом, ударив противника согнутой ногой, но прием не сработал: нападавший поставил блок, исключая любую возможность сопротивления.
– Ну, козлина! Матерый, сука! Сколько своих покрошил! – на чистом русском языке сказали над его головой. – Вяжи ремнем, Антоха!..
Один из бойцов поднялся во весь рост и посветил фонариком в сторону трассы. В ответ взревел мотор, и свет фар приблизился.
Артем, скрученный ремнями, поднял голову. Из темноты выкатился микроавтобус. Через секунду в отдалении загудел мотор «бэшки». Разведрота из Ханкалы немного опоздала.
Уже в машине разведчики в масках разглядели Артема и, похоже, разочаровались: славянская внешность схваченного разрушала их версию перестрелки, а офицерская книжка Тарасова окончательно сбила бойцов с толку. Угрюмо поглядывали они на испачканного в пыли, окровавленного Артема. Задержан в момент совершения, вина не требует доказательств – а поди ж ты, надо доставить в Ханкалу, хотя проще было бы повесить на первом дереве, как в прошлую войну…
– Куда этого? – небрежно ткнув пальцем в Тарасова, спросил дежурный на КПП.
– На гарнизонку, – буркнул один из бойцов. – У него офицерская книжка. Вроде даже настоящая…
Похоже, Артему предстояло не в первый раз познакомиться с прелестями гарнизонной гауптвахты.
«Леших» из «Шишкина леса» сорвала с коек команда «Подъем! Боевая тревога!» в третьем часу ночи. Содом поднялся неимоверный. Отвыкшие от общих тревог бойцы, что называется, «тормозили».
Срочники, наличествующие контрактники и офицеры через полчаса выстроились на плацу перед зданием штаба. Зло светили над ними прожектора. Захлебывался матом за хлипким забором командир автомобильной роты, взревывал, подвывая на высоких оборотах, мотор тягача: новая БМП не хотела заводиться без троса.
На крыльцо штаба вышел полковник Мезенцев в полевой форме и оглядел ряды батальона.
– Товарищи солдаты, сержанты, прапорщики, офицеры! – начал он. – Мать вашу за ногу, товарищи! Разве так должны взлетать по подъему диверсанты?! Мокрые куры, ети их мать!..
После этого многообещающего вступления комбат рыкнул:
– Где командир отдельной разведроты? Ко мне его!
– В отпуске, товарищ полковник! – подлез под локоть бате начальник штаба, тоже обряженный в камуфляж.
– Тьфу ты, точно! Вспомнил Тарасова на ночь глядя… – с иронией пробасил полковник. – Отлынивает, сукин сын!.. Товарищи, «Шишкин лес» отправляется на экскурсию в Ханкалу! Приказ министра обороны!
Мезенцев обвел застывший строй взглядом и добавил, уже улыбаясь:
– Кто сейчас крикнет «ура!», пять суток гауптвахты!.. Есть желающие? Нет? Тогда слушай вводную: технику погрузить на бортовые машины; «бэшки» выходят тихим ходом в направлении объекта 76. Личному составу проверить снаряжение – тоже на бортовых двинете… Жаль, времени нет: прогнал бы я вас марш-броском тридцать кэмэ до аэродрома!.. Лихутин, если новая «бэшка» не заведется, отчитываться перед министром будешь сам! В городке остается только дежурное подразделение. Все!