— Вряд ли, — заметил Боцман. — Шлюпки на такой волне и при такой скорости не спустишь.
— На левом борту одной шлюпки не хватает, — заметил Малыш.
— Думаешь, кто-то из террористов ушел? — спросил Кэп.
— Уверен. Я сегодня многих ликвидировал, но из них не было никого, похожего на тех, кого перечислил Боцман, — заявил Малыш. — Куда же они делись?
— Мне такие тоже не попадались, — проворчал Боцман. — Так, шелупонь одна. Даже руки об них пачкать не хотелось.
Поручик вспомнил момент спасения Олимпиады.
— А я вроде бы одного такого за борт отправил. Явно не рядовой был. Но только одного. А их, как минимум, пятеро. Выходит, остальные ушли…
— Или хорошо спрятались. Возможно, среди пассажиров, — заметил Док.
Боцман поморщился:
— Пусть ими другие занимаются. Полиция, милиция, дружинники, пограничники. Главное, чтобы они не вылезли раньше времени.
— Главное, чтобы пассажиры не повылезали раньше времени, — подвел итог Татаринов. — Стараниями террористов они все оказались запертыми в своих каютах. Сейчас они там сидят, опасаясь попасть под пулю. И пусть сидят там как можно дольше. Сделаем так. Боцман и Малыш, заберите у убитых пару «калашей», спуститесь от верхней палубы до трюма — один по правому борту, другой по левому — и время от времени стреляйте в воздух. Марконя, остаешься на связи. Док, разыщи, где сидят матросы и механики, и гони их к капитану на мостик; он разберется, кого и куда направить.
— А если недобитки проявятся? — спросил Малыш.
— Недобитков добивать. Пассажиров, если высунутся, загонять в каюты. Ничего другого мне в голову не приходит. Авось до берега дотянем. Скоро спасательные катера подойдут, вместе придумаем, что с пассажирами делать. Мы же, в конце концов, не спасатели, а убийцы. Только бы не рвануло раньше времени…
— А мне что делать? — напомнил о своем присутствии Поручик.
— Пробегись по палубам, — сказал Кэп. — Ты про своих друзей не забыл, которых на Тузле захватили? Ты мне еще про часы какие-то говорил с флэшкой…
Поручик вздохнул, как больная лошадь:
— Нету часов. Каюсь, виноват, своими руками упустил. Нет мне прощенья…
— Ладно, хватит хлестать себя ушами по щекам, — прервал его стенания Татаринов. — Сходи, приведи их. Они давно в заложниках, наверняка что-нибудь интересное расскажут.
— Есть пойти и привести…
В величайшем унынии старший лейтенант Голицын постучал в дверь каюты Клавдии, где укрывалась Олимпиада. Из-за двери послышался шум, словно там внутри разбирали баррикаду. Наконец шум прекратился.
— Входите!
Кроме Олимпиады в каюте находилась женщина постарше. Она встретила старшего лейтенанта как хозяйка.
— Чаю не предлагаем, термос погиб в бою.
Поручик грустно покачал головой:
— Да. Часы тоже погибли. Жалко.
Женщина вздохнула так печально, словно эта утрата коснулась ее больше, чем остальных.
— И не говорите. Уж так жалко… Подарок ведь. Мне их муж подарил…
Поручик свел брови к переносице:
— Не понял… чей муж? Их же Олимпиаде Бормышев прислал.
Клавдия вздохнула еще печальнее:
— Щ-щ-щас! Вот ваши дурацкие часы, целенькие! А мои — тю-тю! Нате, заберите свое сокровище…
И она сняла с запястья часы. Поручик узнал их. Это были те самые часы, которые он нашел у мертвого парня в лодке и отдал Олимпиаде.
Голицын потряс головой:
— Может, это у меня от недосыпания? Что-то я ни фига не въезжаю. Девчонки, объясните толком, чьи часы утонули вместе с тем террористом?
Женщина презрительно фыркнула:
— Так и было задумано. Когда Липка у меня спряталась, она мне про часы сразу рассказала. И мы с ней на всякий случай часами поменялись. Кто же знал, что этот террорист окажется такой сволочью? Нет, в самом деле, зачем же было мои часы с собой за борт тащить? А я теперь без часов осталась!
Поручик приосанился и встал.
— Как вас зовут? — спросил он хозяйку каюты.
— Клавдия, — ответила Клавдия.
— Клавдия! — с пафосом произнес старший лейтенант. — В виде компенсации за утерянные часы я обещаю вам другие. С дарственной надписью от президента.
Клавдия была потрясена, словно ей пообещали не часы, а машину или квартиру и словно она уже все это получила.
— Спасибо, — пролепетала она. — А от премьер-министра можно?
— Что? Вторые часы?
— Хотя бы подпись.
Поручик пожал плечами:
— Легко. Это даже еще проще, поскольку его я знаю лично. Можно даже от обоих. Но сначала надо, чтобы все хорошо кончилось.
Обе женщины произнесли одновременно:
— А разве еще не кончилось?
И тут где-то внизу, в недрах теплохода, прогремел взрыв. Вернее, не то чтобы прогремел, скорее — глухо ухнул. Судно слегка вздрогнуло и потеряло ход.
— Кошмар! — воскликнула Клавдия.
— Ужас! — поддержала ее Олимпиада.
Поручик прислушался, потом покачал головой:
— Странно. Я ожидал, что рванет сильнее. Это не к добру.
С палубы послышались крики людей и беспорядочный топот ног. Сейчас судну угрожала опасность большая, чем взрыв или пожар. Началась паника.
Лайнер «Мави Мармара» с небольшим креном на правый борт торчал на отмели, напоминая тушу дохлого кита. Глубина позволила судну подойти к самому берегу, и перепуганные пассажиры смогли наконец сойти на берег, практически не замочив ног.
Спасенных тут же окружили медики и спасатели. Но пациенты не спешили отдаться в руки медицины, а занялись эвакуацией собственного имущества. Как муравьи. Только те тащат свою добычу в муравейник, а эти, наоборот — выносили наружу.
Глядя на них, Док прикрыл глаза и продекламировал:
Он успел схватить в охапку
Перепуганную бабку.
А старуха — за корзину:
— Я белье свое не кину!
Так Степан и спас ее,
И корзину, и белье…
— Что? — не понял Малыш.
— «Дядя Степа», — пояснил Док.
Но Малыш все равно не понял. А переспросить постеснялся.
Тут Татаринов заметил, что какой-то тип в камуфляже машет им рукой, приглашая в стоявший рядом черный микроавтобус с затемненными стеклами и мигалкой на крыше.
— Орлы, это за нами, — сказал он.
Бойцы группы проследовали к автобусу за своим командиром.