— Потом насчет Турклы… Говорят, собрали они караван, выбрали Шарлаха главарем, сожгли Зибру… Да не может этого быть!
— А кто же тогда сжег?
— Ну, значит, это был какой-то другой Шарлах!..
На скулах караванного обозначились желваки, красный тяжелый кулак лег на край резного столика.
— Что значит «другой»? Может быть, как раз именно ты и говоришь о «другом» Шарлахе?
Учтенный Ойдо всплеснул руками:
— Досточтимый! Помилуй! Да мне ли не знать Шарлаха, если он вот уже несколько лет сбывал добычу в Пьяной тени? Недавно его захватили, отвезли в Харву, потом он то ли поднял бунт, то ли просто бежал… снова появился здесь… Ведь ты же спрашиваешь об этом Шарлахе?
— Где он сейчас? — темнея, проговорил караванный.
— Да здесь! Где же еще? Гуляет со своей шайкой в доме Имирпы…
Почтенный Ойдо умолк и испуганно заерзал на подушке, пытаясь отодвинуться. Впервые он видел, как кровь, вместо того чтобы броситься в лицо караванного, отхлынула от его кирпичных щек.
— Где Шарлах?
К пьяным воплям в тени Ар-Кахирабы давно привыкли, поэтому волосатая ручища мрачного разбойника даже не дрогнула, опрокидывая стаканчик с игральными костями над лакированной потертой доской. Из сидящих всего один повернул голову к вошедшему крикуну и тут же снова уставился на кости.
Должно быть, бросок выпал на редкость удачный. Кто-то крякнул, остальные уважительно зацокали языками.
— Я спрашиваю, где Шарлах? — вновь прорычал досточтимый Хаилза.
Все медленно повернулись к нему, и караванный содрогнулся от ненависти. Суровые разбойничьи глаза над белыми повязками смотрели на него с ленивым презрением.
— С вами говорит караванный Харвы!
Разбойнички переглянулись, недоуменно поводя крутыми плечами. Наконец тот, что метал кости, неспешно поднялся, оказавшись на голову выше приземистого плотного караванного, подступил, набычился.
— Ну? — хмуро сказал он хрипловатым басом. Хаилза скрипнул зубами. За это «ну» он готов был закопать наглеца в бархан по горло.
— Где Шарлах? — тихо выговорил караванный, сдерживаясь из последних сил.
Игроки неуверенно всхохотнули и тут же примолкли. Нависший над досточтимым Хаилзой детина свел широкие звериные брови и чуть отшатнулся, словно перед прыжком. Потом опомнился, сообразил, что здесь все-таки не пустыня и затевать драку с незнакомцем не стоит.
— Это я! — буркнул он наконец.
Караванный запнулся, решил было, что ослышался, потом понял, что нет, и подернутые красными жилками белки его стали страшно раздуваться.
— Ты?.. — горлом просипел караванный, чувствуя, как звенит в ушах и темнеет перед глазами. — Ты — Шарлах?.. Лицо детины передернулось под повязкой.
— А кто же еще, по-твоему?
— За дурака меня принимаешь?.. Я спрашиваю, где настоящий Шарлах?
В кругу играющих, следивших с любопытством за этим разговором, кто-то болезненно охнул, должно быть, предвидя, что произойдет дальше. Караванного спасло, что у собеседника его не было даже кинжала. Согласно правилам, при игре в кости все предварительно разоружались.
— Ах ты, варан!.. — взревел рослый разбойник и бросился на досточтимого с явной целью задушить его волосатыми своими ручищами. — И ты туда же?..
— Харва!.. — успел прохрипеть схваченный за горло караванный, и в тот же миг в низкое помещение из многочисленных дверей, видимо, предназначенных для быстрого ухода врассыпную, ворвались вооруженные матросы с «Саламандры». Из игроков никто даже не сделал попытки подняться с ковра, все продолжали сидеть и только ошалело озирались.
— Шакал!.. — Оторванный от караванного детина рычал и ворочался в цепких руках, несколько раз едва не повалившись на пол вместе с матросами. — Я тебе покажу сейчас настоящего Шарлаха!.. Ты у меня узнаешь, который тут настоящий!..
Караванный кашлял, держась за горло. Один из разбойников хмыкнул, видимо, придя в себя окончательно, собрал кости в стаканчик, потряс и бросил. Остальные (включая матросов) невольно скосили глаза: что выпало?
— Караванный, — спокойно, с ленивой хрипотцой позвал тот, что бросил кости. — Здесь ведь Пьяная тень. Сюда с оружием не ходят. Нужен тебе Шарлах — ну так жди на выходе из порта. А то, гляди, узнают в Харве о твоих проказах — такого скорпиона тебе подпустят…
Речь отрезвила всех. Караванный насупился. Действительно, из-за налета на Пьяную тень можно было растерять последних друзей в Харве. Шарлах тоже вспомнил, что руки здесь распускать не положено, и перестал напрягаться, за что был немедленно отпущен матросами. Молодцы с «Саламандры» вопросительно смотрели на досточтимого Хаилзу.
Тот постоял, нагнув голову, потом хмуро взглянул исподлобья на хозяина дома, почтенного Имирпу.
— Досточтимый… — проникновенно сказал ему хозяин. — Какие могут быть сомнения? Здесь Шарлаха каждый знает… На юге, говорят, еще какой-то Шарлах завелся, но это недавно. И в Кимире тоже… А настоящий Шарлах — вот он. Пятый год ему вина наливаю…
Внимательнейшим образом изучив пергамент, Улькар поднял голову и взглянул на сановника чуть ли не с нежностью.
— А тебе не кажется, досточтимый Тамзаа, — кротко молвил он, — что ты потихоньку впадаешь в детство?..
С улыбкой позволил пергаменту свернуться в трубку, поиграл свитком, затем бросил его на стол и вновь вскинул зловеще-ласковые, обведенные черными тенями глаза.
— Мне думается, дело было так, — мягко продолжал Улькар. — Упустив настоящего Шарлаха, вы с Альразом велели внезапно воскресшему Хаилзе срочно найти замену моему беспокойному подданному. Однако, прости, я разочарован. Все выглядит столь наивно и неуклюже, что я начинаю сомневаться в твоих способностях. Сановнику, не умеющему лгать достаточно правдоподобно, не место при дворе. Ты согласен со мной?
— Да, государь, — почтительно, но твердо отвечал Тамзаа. — Мне тоже показалось, что досточтимый Хаилза пытается таким образом выпутаться из этой неприятной истории. Однако я не мог скрыть его донесение, каким бы глупым оно мне ни казалось.
Улькар перестал улыбаться, по изможденному лицу его пробежала знакомая нервная рябь. Государь стремительно встал из-за стола и прошелся по убранному лиловыми шелками кабинету:
— Ну, допустим, подменили, — уже раздраженно заговорил он, резко поворачиваясь к Тамзаа. — С какой целью? Кому это понадобилось и зачем?
— Из донесения Хаилзы следует, что самому Шарлаху, — что напомнил сановник.
— Несомненно! — Государь яростно улыбнулся. — И что же, никто не заметил подмены? Ни стража, ни сообщник с вторым его сюда доставили?
— Сообщница, — как бы извиняясь, поправил сановник.