Усадив Уиллоу на кровать, Брэнд продолжал:
– Завтра первым делом отправимся к Пинкертону, расскажем о своих подозрениях, и воспользуемся его связями. – Он наклонился к самому уху Уиллоу н шепотом добавил: – И тогда уж мы вцепимся в Чатема, крепче, чем ваш корсет охватывал тело.
Уиллоу рассмеялась и взглянула на Брэнда. Он лукаво улыбнулся; в его зеленых глазах плясали веселые огоньки.
– Так, значит, это и есть первое дело на завтра?
– На завтра. Именно на завтра, – закивал Брэнд. – Зато прямо, сейчас…..
Уиллоу вздрогнула. Господи! Пари!.. Как можно было забыть о пари?! Пусть Брэнд обнаружил лишь инициалы Чатема, все равно он победил. И сейчас объявит свое, желание… Она судорожно сглотнула и заставила себя посмотреть Донавану прямо в глаза.
– Так чего вы хотите? – Брэнд усмехнулся::
– Ох, моя милая, напрасно вы задаете подобные вопросы мужчинам. Иначе перед ними раскрываются слишком широкие возможности…
Уиллоу почувствовала, что заливается краской, и поспешно отвернулась – взгляд Брэнда пронзал насквозь, словно кинжал.
– Я имела в виду пари, то есть вашу награду. Вы ведь нашли инициалы Чатема, раньше, чем я Гидеона.
– Прекрасно понимаю, о чем вы, Уиллоу. Но предупреждаю: будьте осторожны. Потому что мужчина, стоящий перед вами, непременно воспользуется любым вашим предложением.
– Любым моим предложением? – вспыхнула Уиллоу. – Мне кажется, это вы должны сказать а своем желании.
Брэнд ухмыльнулся:
– И вы исполните желание победителя? – Сердце Уиллоу затрепетало. Господи, ведь именно этой минуты она ждала весь вечер! Она была почти уверена: если бы выиграла пари – тоже попросила бы исполнить желание…
Да, однажды они уже были близки. И, несмотря на данную себе клятву, Уиллоу чувствовала, что снова хочет оказаться в объятиях этого мужчины. И нынешняя ночь не была исключением. Но ведь они оба прекрасно понимали: их взаимное влечение – всего лишь непродолжительный роман, приятная игра. И отношения эти никогда не приведут к чему-либо серьезному, постоянному, устойчивому. А раз так, то почему бы не позволить себе маленькое удовольствие? А потом они разойдутся, и каждый пойдет своей дорогой.
К тому же Брэнд, кажется, не из тех мужчин, кто связывает себя узами брака. Теперь надо только набраться храбрости и ответить.
Она набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Вы выиграли, у меня просто нет выбора! – Уиллоу замерла в ожидании. Интересно, что же скажет Брэнд?..
– Прекрасно, – усмехнулся он. – Хотя мне известно ваше отношение к нашей близости, а также то, что вы предпочли бы уложить меня на этот жесткий диван, Брэнд ткнул пальцем в подушку, – я тем не менее хотел бы разделить ложе с вами.
Уиллоу крепко зажмурилась – и тотчас же открыла глаза…
– Что?
– Уверяю, это самое скромное из моих желаний… Обещаю не прикасаться к вам. Я лягу на самый, край. И даже сам укрою вас одеялами, если так будет удобнее.
Уиллоу поморщилась. Так вот каковы его желания! Удивительное благородство! Верх галантности! Даже не прикоснуться к женщине, с которой лежишь в одной постели! А ведь она, Уиллоу, страстно желала… совсем другого… Какой наглец!
– Так вы хотите спать со мной на одной кровати? – спросила Уиллоу. Вскочив на ноги, она скрестила на груди руки. – И не собираетесь требовать, чтобы я удовлетворила ваши… мужские аппетиты?
Брови Брэнда медленно поползли вверх.
– О, нет. – Он покачал, головой. – До тех пор, пока вы сами не попросите. Так вы действительно хотите, этого?..
Уиллоу залилась краской.
– Разумеется, нет, – ответила она. И поспешила к платяному шкафу. – Пожалуйста, ложитесь на кровать, я не возражаю. Не спать же вам на диване.
«Таким, как ты, лучше всего спать на паркете», – мысленно добавила Уиллоу.
Отыскав в шкафу длинную, плотную ночную рубашку, она развязала поясок красного халата и бросила халат на ковер. Пусть Донован любуется ее голым, задом – и пусть кусает локти, осознав, чего лишил себя! Уиллоу надела рубашку, почти полностью, скрывавшую ноги; руки также были закрыты, а хлопковые кружева плотно облегали шею.
Уиллоу терпеть не могла ночных рубашек и предпочитала, спать обнаженной. И уж тем более не собиралась надевать рубашку в эту ночь. Увы, награда, выбранная Брэндом за победу в пари, оказалась совсем не той… Да, он предпочел довольствоваться лишь краешком огромной кровати. Ну и пусть! Тогда она завернется в эту ужасную рубашку. Стоит Брэнду протянуть во сне руку – наткнется на плотную ткань. Ничего. Она готова, целую ночь терпеть, неудобства, лишь, бы он понял, чего себя лишает.
Стараясь не смотреть на Донована, Уиллоу подошла к постели.
– Знаете, – неожиданно сказал Брэнд, – кажется, я не могу считать себя полноправным победителем. Да, мне удалось найти первым кое что, но ми не знаем, действительно ли инициалы В.Ч. – это Вирджил Чатем. Возможно, просто совпадение. Зато найденный вами Гидеон не вызывает сомнений. Так что победителей двое, и каждый из нас может рассчитывать на вознаграждение.
Уиллоу со вздохом опустилась на кровать. Да этот человек вздумал поиздеваться над ней!
– Что бы вы выбрали в качестве награды? – продолжал Брэнд. – Может быть, назло мне – нечто, о чем я бы не решился попросить?
Уиллоу не знала, что сказать. Рассмеяться, в ответ? Или сделать вид, что не понимает намека? В конце концов, она молча взбила подушку, легла и тотчас же отвернулась к стенке. Пусть не надеется – ответа не будет.
– Что ж, ваше дело, – снова раздался голос Брэнда. Несколько секунд спустя послышалось шуршание одежды. Затем раздался удар об пол. Потом другой….
«Должно быть, Брэнд скинул ботинки», – догадалась Уиллоу. Перед ней одно за другим возникали видения: вот он снял брюки, рубашку… Вот стоит посередине спальни, стоит обнаженный…
…Тут скрипнул ящик комода. Должно быть, Брэнд искал ночную рубашку. «Только бы не улегся в чем мать родила», – подумала Уиллоу и тихо сказала:
– Брэнд, вам действительно надо надеть рубашку. – Он лишь хмыкнул в ответ.
Через несколько секунд послышался скрип пружин, и Уиллоу сразу поняла: Брэнд не выполнил ее просьбу. Мистер Донован тоже не любил ночных рубашек и теперь лежал рядом с ней совершенно обнаженный. Хорошо, хоть она обрела надежную защиту – напялила на себя эту проклятую ночную рубашку и накрылась теплыми одеялами хотя в комнате совсем не холодно. Да уж, устроила себе настоящую крепость… Так что можно не волноваться – пусть даже Брэнд и улегся нагишом…
Теперь оставалось лишь сомкнуть веки и постараться заснуть. Заснуть, несмотря на то, что рядом, совсем рядом слышалось ровное дыхание Брэнда. И еще часы… Они тихо тикали в тишине, и так же гулко стучало в груди ее сердце.