Клеа закатила глаза:
— Это не соревнование, Брэнд!
— Скажи это своему другу Гарри, — проворчал он.
— Гарри не такой. Он спокойный и добродушный.
Клеа даже не моргнула, ее глаза остались прикованными к Брэнду. Паника охватила его. Он с таким трудом вернулся к ней, а сейчас вновь теряет? Брэнд пытался открыть ей душу, как она того хотела. Почему мужчины и женщины должны быть такими чертовски разными? Может, с Холл-Льюисом все по-другому?
Это наполнило его гневом. Клеа доверяла Холл-Льюису, а вот своему мужу — нет.
Брэнд мог понять, почему ее потянуло к Гарри, — тот был ее другом. К тому же Клеа думала, что Брэнд мертв. Но он вернулся. И не собирается ее отпускать. Не в этой жизни.
— Клеа, не думай, что ты обязана выйти замуж за Гарри, лишь бы у ребенка был отец. Я приму твоего ребенка как своего!
— Он мог быть твоим — если бы ты захотел…
Брэнд отшатнулся:
— Ты имеешь в виду усыновление?
Впервые он не понял, о чем она думает.
— Мы можем обсудить это позже, — произнесла Клеа странным голосом. — Нам еще о многом надо поговорить.
Брэнд кивнул:
— Действительно, обсудить есть что. Самое главное: скажи своему приятелю, что у вас с ним нет будущего. Ты не выйдешь за него!
Кончик языка Клеа коснулся нижней губы. Его тело мгновенно отреагировало. О господи!
— Ты знаешь, что Гарри банкрот?
По потрясению в глазах Клеа стало ясно — она впервые об этом слышит.
— Когда ты успел выяснить?
— У меня свои источники, — сказал Брэнд загадочно. Откинувшись на спинку стула, он поднял стакан и сделал глоток. — Ему дали шестьдесят дней, в течение которых он должен внести миллион долларов, чтобы временно отсрочить требования кредиторов.
Она явно встревожилась:
— К чему ты клонишь, Брэнд?
— Ты стоишь миллион долларов. Женитьба на тебе будет легким решением всех финансовых проблем Гарри.
Она крутила бокал в руке.
— Миллион долларов. Ты это имел в виду тогда в магазине?
На самом деле — нет, но Брэнд не стал возражать.
— И это единственная причина, по которой Гарри хочет жениться на мне, так?
— Конечно нет!
Брэнд потянулся к ее руке, но она подняла свой бокал и уставилась на пузырьки, цепочкой поднимающиеся на поверхность.
Оставив руку на столе, он сказал:
— Ты много можешь дать Гарри — ты бесценное сокровище для любого мужчины.
Но он видел: Клеа не слушает больше. Она поставила бокал, сложила льняную салфетку и аккуратно положила на стол.
Когда она подняла глаза, на ее лице не было видно никаких эмоций.
— Я не выхожу за Гарри — и никогда не собиралась.
У него словно гора с плеч упала.
— Тогда зачем говорить мне, будто выходишь за него?
— Когда я увидела тебя снова… — Голос Клеа замер. — В своем воображении я переживала этот миг годами. Но в реальности все оказалось не так, как я ожидала. Ты был другим — таким бесчувственным, таким злым! Мне потребовалось время, чтобы подумать.
Итак, он сам виноват в крушении своих надежд. Правда, у него было оправдание. Но прежде чем Брэнд смог оправдаться, Клеа заговорила снова — так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы слышать ее слова:
— Потому что если бы я на самом деле любила Гарри, было бы не важно, что он разорен. Потому что мы бы любили друг друга. Это дало бы нам все богатства, которые мне нужны.
Она не любила Холл-Льюиса — по крайней мере, в том смысле, о котором стоило волноваться!
— Твой трастовый фонд оказался бы кстати.
Зеленые глаза Клеа заблестели.
— Почему постоянно поднимается эта тема? И заметь, не я ее поднимаю.
— Да, в прошлом ее поднимали твой отец, твой друг Гарри и другие друзья из твоего общества.
Ее глаза расширились, когда она заметила горечь, которую Брэнд не смог скрыть.
— Не знала, что ты замечал их обвинения…
— Замечал.
— Я никогда не верила в это. — Ее взгляд смягчился. — Это тебя задевало!
— Не задевало. — Брэнд покачал головой. — Раздражало, словно писк комаров жаркой ночью в пустыне.
Скрытный. Так она назвала его. Отчужденный. Холодный.
Но тогда она была так молода! Он не хотел волновать ее своими неприятными подозрениями. Ему придется работать над тем, чтобы стать более открытым…
Ему также придется начать работать над тем, чтобы стать хорошим отцом. Он научится быть таким хорошим семьянином, каким хочет видеть его Клеа.
Брэнд вздрогнул от ее прикосновения. Клеа наклонилась, положив ладонь на его руку:
— Ты из большой семьи. Ты пошел служить в специальную авиадесантную службу — стал профессионалом в этой области. Затем ты страстно увлекся древними артефактами, стремился узнать все, что мог, об этом. Это заслуживает намного больше восхищения, чем быть просто каким-то владельцем трастового фонда. Именно твоя страсть привлекла меня — ты был другим, поэтому я в тебя влюбилась.
Ее честность пристыдила его. Пришло время перестать прятаться, чего бы ему это ни стоило.
Глядя на ее тонкие пальцы, лежащие на его руке, Брэнд накрыл ее руку своей. Затем посмотрел ей в глаза и сказал правду, лишенную всяких прикрас:
— Все, что я когда-либо хотел, — это ты.
Клеа прерывисто вздохнула и отвела взгляд в сторону озера, где медленно плыла пара лебедей, оставляя за собой рябь на воде.
— Я думала, у тебя был кто-то еще.
— Кто? Анита?
Услышав, как он произносит имя другой женщины, Клеа почувствовала страх. Зачем она начала этот разговор?
Когда-то давным-давно Клеа верила всем сердцем — без единого шепота сомнения, — что Брэнд любит ее. Только ее. И она любила его со всепоглощающей страстью.
Но тот Брэнд, который вернулся, уже не казался способным любить ее. Не было даже слабого намека на то, что он ее любит. Если другая женщина заняла ее место, этого достаточно, чтобы объяснить изменения, произошедшие в нем.
— Пойдем прогуляемся.
Брэнд быстро поднялся, оплатил счет и вывел ее из ресторана.
Выйдя к воде, Клеа ближе увидела пару лебедей, за которыми наблюдала, сидя за столиком. Один из них замедлил движение и начал всматриваться в воду, его шея изогнулась в изящную арку. Его партнер тоже остановился. Брачная идиллия. Она где-то читала, что лебеди выбирают себе пару на всю жизнь…