— А при чем тут Гаррет? — недоуменно спросил Мумр.
— Ох! И тяжело с вами, дураками, разговаривать! — деланно разозлился Кли-кли и от досады топнул ножкой. — Демонов Конем Теней Гаррет, можно сказать, связал?
— Не я, а маги Ордена связали демонов.
— Да это не главное, — отмахнулся от моих попыток возразить Кли-кли. Шут сел на своего любимого конька — пророчества безумного мага Тре-тре, чтоб ему в свете пусто было!
— Орден связал демонов с твоей помощью? Связал! Знамение свершилось? Свершилось! Идем дальше! Багровая птица в Харрьгановых пустошах была? Была, да к тому же не одна!
— Если этих летающих тварей гоблины называют птицами…
— Это образное литературное выражение, дурак! Ничего ты в искусстве не понимаешь! Так была птица?
— Ну будь по-твоему, — вздохнул я. Ну не спорить же мне с дураком о том, что порождение Кронк-а-Мора шаманов Неназываемого можно назвать ночным кошмаром с крыльями, но никак не птичкой? — Была птица.
— Во! А имя ты обрел?
— Угу! Еще с детства. Гарретом кличут.
— Тьфу ты, горе мое! Ты действительно дурак или просто притворяешься так искусно, что и не отличишь?! Я не о твоем имени от рождения, а об имени свыше! Танцующий в тенях — вот твое имя! Ты сам согласился, что я тебя могу так называть! Так что имя ты принял!
Я еще раз проклял тот день, когда разрешил Кли-кли называть меня Танцующим в тенях. Да я и разрешил-то, чтобы неугомонный маленький шут отстал от меня, а он завопил на все четыре стороны света, что раз я согласен так называться, то значит, знамение исполнилось. И теперь следует ожидать следующих, не менее глупых гоблинских предсказаний!
— И какое из пророчеств-предзнаменований у тебя на очереди? — с пренебрежением спросил я у гоблина.
— На очереди? — Шут хитро прищурился, посмотрел на меня и продекламировал:
Когда багровый ключ уйдет,
Как влага сквозь песок уходит,
И Путь туманом порастет,
Работа для вора придет.
С Клубникой встретится он в ночь,
И ключ решит, кому помочь!
— Угу, — не удержавшись, хохотнул я — Я всегда говорил и буду говорить: твоему безумному шаману Тре-тре следует на завтрак поменьше мухоморов кушать.
— Попр-росю без необоснованных оскор-рблений! — гоблин показал мне зубы. — Тре-тре был самым великим шаманом моего народа! Арцивус со своим Орденом и в подметки ему не годится!
— Годится или не годится, это пусть другие решают. Ты хоть сам-то догадался, о чем говорится в этом пророчестве? Я вот ничего не понял.
— Потому что ты дурак, — не преминул напомнить мне шут. — На то оно и пророчество, чтобы понять его, когда оно свершится! Но оно вот-вот сбудется, ведь"…багровый ключ ушел…". То есть, если говорить нормальным языком, ключ у нас сперли.
— А этот ваш ключ? Он что, багровый? — заинтересовался Фонарщик, ни разу не видевший, как и другие Дикие, ключ.
Миралисса не показывала одну из самых главных ценностей темных и светлых эльфов воинам.
— Да нет… — сказал сбитый с толку вопросом Мумра Кли-кли. — Он на хрустальный похож…
Багровый, ха! Еще как багровый, пускай об этом маленький шут и не может знать. Мастер-карлик сделал Ключ из слезы дракона — очень редкого и самого твердого в мире камня. Ключ казался сотканным из кружева мороза и ледяной паутины. В тот единственный раз, когда я держал его в руках, мне показалось, что он попросту растает. Кли-кли был прав, ключ казался прозрачным, но не следует понимать пророчества буквально. Багровый цвет цвет магии огров. Багровый — это цвет Кронк-а-Мора. В виденном мною сне, где мастер-карлик держал только что рожденный из пламени подземных пещер ключ, я заметил, как в ключе мерцает багровая искорка, отзывающаяся на песнь шамана. Человек не успел наделить ключ Кронк-а-Мором, но искорка осталась. Она спала где-то глубоко внутри ключа и проснулась лишь однажды, в тот день, когда Миралисса настраивала артефакт на меня. Эта искра бросила меня в небытие, в багровое пламя. И если бы не тени, живущие там, где находиться теням не место, и если бы не танец с ними, неизвестно, выжил бы я… Я дернулся, вспоминая свою сумасшедшую джангу с тенями.
— Ладно, Гаррет. Иди набивай живот, а то у нас с тобой еще есть дела!
— У меня есть только одно дело, Кли-кли, то самое, о котором я поклялся на могиле Кота. Я достану Рог Радуги, всучу его Ордену, сграбастаю честно заработанные денежки и грамоту с помилованием, а затем отправлюсь жить в свое удовольствие. Остальное, если, конечно, это не угрожает моей жизни и не сулит барыша, меня не касается.
— И все же у нас есть дело, — очень серьезно сказал Кли-кли. — Мумр и Угорь идут сменять Сурка и Эграссу.
— Не улавливаю связи. При чем здесь я?
— Во-первых, отдашь линга Сурку…
— Я могу передать его и здесь, — перебил я гоблина.
— Во-вторых, — невозмутимо продолжил Кли-кли, — Миралисса попросила тебя осмотреть дом и сказать, сможешь ли ты в него забраться и слямзить ключ из-под носа у хозяйских слуг.
— Слямзить? Из-под носа? — эхом переспросил я. — Я?
— Ну не я же! Ты ведь у нас вор!
Крыть было нечем. Я взял с подушки линга и, посадив его себе на плечо, произнес:
— Пошли. Куда идти-то, знаешь?
— Угу. Медок утром пришел и все мне рассказал. Фонарщик, ты идешь?
— Да, дай мне минутку, у меня тут дельце небольшое, — произнес Мумр, доставая из-под кровати страшный двуручник.
Кли-кли с подозрением посмотрел на жутко довольного воина, но от комментариев воздержался.
— Но учти, — предупредил я гоблина, выходя из комнаты. — Пока я не позавтракаю, ни о каких прогулках по городу не может быть и речи.
— Нисколько в этом не сомневался. Будет тебе завтрак. Мастер Квилд уже давно накрыл стол.
* * *
— Фонарщик, ты куда? — спросил Кли-кли у Мумра, когда после обильного завтрака мы вышли из трактира.
— Я сейчас, — невразумительно ответил нам воин и скрылся за углом.
— Чего это с ним? — удивленно спросил у меня гоблин, как будто я только и занимаюсь тем, что разгадываю мысли Фонарщика.
Я, естественно, ничего Кли-кли не ответил, а Угорь лишь недоуменно пожал плечами. Фонарщик появился спустя минуту. На плече у воина лежал огромный сверток, из которого торчали грабли и метла.
— Решился заняться добровольной уборкой Ранненга? — Наверное, Кли-кли подумал, что Мумр сошел с ума.
— Ну ты и гусь, Фонарщик! — восхищенно усмехнулся Угорь. — Думаешь, стража не проверит, отчего метла и грабли занимают так много места и завернуты в эту дерюгу?
— Стража проверяет только карманы жителей этого славного города. Грабли представляют для стражи такой же интерес, как дворцовый этикет для воробушков! — хохотнул очень довольный собой Фонарщик.