– Более страшное, чем Неназываемый?
– Да.
– Остается лишь довериться богам, Делер. Карлик тихонько хмыкнул и поворошил палкой уголья, вспугнув стаю искр.
– Не надо было мне начинать этого разговора. Теперь будешь сомневаться, Гаррет. Достань этот треклятый Рог, а уж затем разберемся что к чему... Иди спать.
– Сейчас, – сказал я и остался сидеть на месте.
– Ты видел, какое у Серого было копье? – понимая, что я не хочу спать, спросил карлик.
– То, что забрал Эграсса?
– У нашего эльфа губа не дура, – усмехнулся карлик. – Да, именно это копье.
– Копье как копье. – Я едва заметно пожал плечами. – Просто немного странное...
– Эх, люди... Вы вечно кичитесь своим превосходством над нами, но во многих вопросах словно дети малые. Странное... – ворчливо протянул Делер. Под странным ты понимаешь форму или что-то другое?
– Форму, – ответил я, хотя знал, что мой ответ неверен.
– Так я и думал, – вздохнул карлик. – Это не совсем копье, это краста. Им и рубят и колют. Оно довольно редко встречается, особенно в Северных землях. Это придумка Мамбары, страны, что далеко за Султанатом. Но сейчас не о том речь. Никто из вас, людей, не обратил внимания на древко и металл клинка. А Эграсса и я сразу заметили. Да и Халлас, небось, тоже, хоть и молчит.
– А что с древком и металлом?
– На древке древние руны. Их едва видно, но это первый язык гномов. Язык времен Великих Грахеля и Чигзана – первого карлика и первого гнома. Не спрашивай, что там написано, я воин, а не Мастер, и смог узнать всего лишь несколько рун. Таким копьецом можно пробиться через любой магический щит.
– Ого!
– Вот тебе и "ого". А что до металла, который пошел на клинок... Когда-то, еще в Эпоху Свершений, его называли Дымчатой сталью. Слышал о такой?
– Нет.
– Что и неудивительно. За время Пурпурных лет мы многое забыли. Секрет сплава утерян, и боюсь, что навсегда. А раньше... Раньше гномы и карлики работали сообща. Одни искали руду и создавали сталь, другие придавали ей нужную форму и призывали магию. Рубиновая кровь никогда не сравнится с Дымчатой сталью. Последняя резала все. Не важно, на что падал клинок – на шелковый платок, камень или на самый лучший доспех.
– Сколько же она стоила? – вырвалось у меня.
– Много, – усмехнулся Делер. – Так много, что такой клинок мог позволить себе только король, ну и Серые... Представь, что перед тобой латник первой линии. Тяжелый доспех, башенный щит. Он ничем не хуже черепахи, такого пока мечом прибьешь, семь потов сойдет... А тут ты просто замахиваешься, шарахаешь латника по шлему, и клинок из Дымчатой стали разрезает человека, словно нож масло, на две одинаковые, но мертвые половинки. Вместе со шлемом, доспехами и щитом. Вот такие пироги...
– Значит то, что взял себе эльф, сейчас очень дорого стоит. Я заработал презрительный взгляд карлика.
– Дорого? Оно бесценно! Подари его королю и можешь просить герцогство, а также сотню кораблей, летний дворец и еще всего до кучи...
– Жалеешь, что не ты первый его взял? – хмыкнул я.
– Есть немножко, – неохотно признался Делер. – Но только немножко. Ни я, ни Халлас ростом не вышли, чтобы работать крастой. Да и секира мне намного привычнее, чем эта оглобля. Просто вдруг возникла безумная мысль: а вдруг наши мастера, изучив клинок, смогли бы изготовить точно такой же? Ладно, это бесполезный разговор, все равно без гномов у нас ничего не получится.
– Так помиритесь.
– Ты сам-то понял, что сейчас предложил? – фыркнул Делер. – Разбитую на тысячу осколков вазу из низинского фарфора уже невозможно собрать, как и дружбу гномов и карликов.
– Но ты ведь с Халласом дружишь?
– Мы – это особый случай. – Карлик покосился на спящего гнома. Вылазки в Безлюдные земли... Как я могу доверять напарнику, если он не друг?
М-да, Делер и Халлас – действительно случай особый. Сейчас очень редко можно видеть картину, когда гном и карлик мирно сосуществуют друг с другом. После Пурпурных лет от былой дружбы между родичами не осталось и следа. Исход гномов из Гор карликов в Стальные шахты Исилии, битва на поле Сорна... Ничто теперь не разобьет ненависть, вспыхнувшую между двумя некогда дружественными расами.
Делер подбросил в костер новую порцию дровишек:
– Давай, Гаррет, спать, завтра трудный день, будешь как вареная рыба. Или ты берешь пример с эльфа?
– Эграсса тоже не спит?
– Угу, не спит. Он там, недалече.
– Пойду-ка я пройдусь перед сном, – сказал я, вставая с бревна.
Делер лишь махнул рукой, мол, походи.
Ночь близилась к концу, звезды потускнели, полная луна стала бледнеть. Эграссу я нашел ярдах в двадцати от лагеря. Эльф – темный силуэт на фоне светлого ствола златолиста. Эграсса сидел на земле, положив руки на колени. Его глаза были закрыты.
Под моими ногами зашелестела трава, Эграсса сделал едва уловимое движение, и вот уже на меня смотрит стрела, готовая сорваться с тетивы лука. Я замер, предоставляя эльфу возможность меня рассмотреть.
– Что ты здесь делаешь? – неприветливо спросил меня Эграсса, но лук убрал.
– Делер сказал, что ты здесь. И что?
Я заколебался. Действительно, "и что"? Какой тьмы я сюда приперся? Желтые глаза внимательно следили за мной.
– Мне тоже жаль, что так случилось с Миралиссой. Молчание.
– У нее ведь есть дочь?
– Откуда ты знаешь?
– Она мне сама говорила, Эграсса.
– Говорила... Она очень сильно надеялась на вас, людей... уважала и считала, что вы не так уж плохи, просто сами не знаете об этом... Большинство эльфов так не считают. Ей не следовало покидать дом. Нам никому не следовало этого делать.
– Я...
– Просто достань этот Рог, Гаррет. Просто достань. Докажи и мне, и моим родичам, что Миралисса не ошибалась. Ступай, ты мне мешаешь.
Вот и весь сказ. Кто поймет, что на душе у этих эльфов?
– Гаррет! – окликнул он меня.
– Да?
– Так ты добудешь Рог?
– Добуду.
– Без сомнений и колебаний?
– Без сомнений и колебаний, – помедлив, ответил я ему.
Эграссу мои слова вроде убедили, во всяком случае, он больше не сказал ни слова.
Когда я вернулся к костру, Делер уже спал. Стражу нес Халлас. Услышав меня, гном вскинулся, схватился за мотыгу, но, узнав, неодобрительно плюнул в костер.
– Так и до разрыва сердца можно довести, Гаррет, – пробурчал он.
Я виновато развел руками, завернулся в одеяло и провалился в сон без всяких сновидений.