— Да что же это такое?! Где он? — испуганно спросил другой.
Косте показалось, будто девочка чуть слышно хихикнула.
Почти весь двенадцатый этаж занимала странного вида машина. Больше всего она походила на астролябию: огромный, нескольких метров в диаметре, шар из темной бронзы, со множеством непонятных символов, делений и рисок, нанесенных на его поверхность. Несколько шаров поменьше разместилось вокруг на металлических орбитах-направляющих; похоже, они могли передвигаться по ним.
— Ребят, это что за штука? — спросил Костя у детей.
— Эгос! — безразлично ответила девочка.
— Гм… А чего он делает?
— Он служит для расчета напряженности энергий «эго» относительно сезонного положения Лунаха, зон концентрации и точек выхода! — пояснила Ласса.
— Все понял. Кость? — ухмыльнулся Гаргулов.
— Ты подожди, я разберусь! — упрямо нахмурился лейтенант. — Ребята, я так полагал, что «эго» это ваше — оно… Ну, вроде колдовства, что ли!
— Быдляне… Как это на вас похоже! Вы называете колдовством все, чему не можете подобрать другого объяснения! — фыркнул Марикс. — Скажи-ка, электричество ты тоже считаешь магией?
— Так значит… — Но лейтенант так и не успел ничего выяснить.
Один из повстанцев испуганно вскрикнул. Обернувшись, Костя увидел, что несчастный медленно погружается в пол — твердые черно-белые плитки превратились вдруг в болотный зыбун. Другой, с побелевшим от страха лицом, пытался вытащить его обратно — но тут же начал тонуть сам. Прежде чем лейтенант успел осознать, что же происходит, Ласса воскликнула «Бежим!» — и дети Господина Высокое Небо вовсю припустили к лестнице. Гаргулов и Костя бросились за ними.
Пол родил кольцевую волну. Возникнув в том месте, где тонул несчастный, она стремительно покатилась по залу, с каждым мгновением становясь все выше и выше. Шахматные квадраты паркета, такие надежные и прочные, плавно изгибались, превращаясь в исполинский вал. Все происходило совершенно бесшумно, и от этого становилось особенно жутко — словно в кошмарном сне. Того разведчика, что пытался помочь своему товарищу, утянуло следом. Другой, по имени Макби, оказался сообразительней — и со всех ног рванул за милиционерами. Докатившись до ступеней лестницы, волна неожиданно схлынула: пол невозможным образом колыхнулся еще раз и застыл. Разведгруппа снова уменьшилась в составе.
Лицо Макби заливал пот, он хрипло дышал. Гаргулов нахмурился: перед ним был человек, готовый вот-вот спятить со страха — и вооруженный. Неожиданно разведчик сцапал Марикса за шкирку и сильно тряхнул.
— Гаденыш!!! Это ты во всем виноват! А ну, живо признавайся: эти дьявольские ловушки — твоих рук дело?!!
— Э, полегче! — Костя хотел было перехватить руку Макби, но тот с поразительной быстротой отпрянул и нацелил в лоб лейтенанта револьвер.
— Стоять!!! Вы двое! Вы тоже в заговоре с ними! Я вас всех здесь положу!
— Эй, парень, успокойся! — негромко сказал Гаргулов. — Мы в одной команде, слышишь?
— Назад!!! Брось оружие!
— Хорошо, хорошо… — Сан Саныч нарочито неторопливо присел, положил револьвер на ступеньку и поднял руки ладонями вперед. — Ты только не нервничай, ладно?
Макби кивнул на лейтенанта.
— Он тоже! Вот так…
Тут Гаргулов заметил нечто странное. Дети Господина Высокое Небо отнюдь не выглядели испуганными этой вспышкой гнева, напротив! Ласса покусывала губы, не в силах сдержать улыбку, а Марикс прямо-таки трясся от беззвучного смеха.
— Вы двое пойдете впереди! — рявкнул Макби. — И если мне хоть что-то покажется подозрительным, враз вышибу маленьким поганцам мозги!
— Послушай…
— Молчать! А ну вперед, живо!
— Но…
Макби взвел курок, и лейтенанту ничего не оставалось, как подчиниться.
Тринадцатый этаж занимала картинная галерея. Патологическое пристрастие Господина Высокое Небо к рептилиям получило здесь новое подтверждение: все картины так или иначе изображали змей, ящериц — а то и вовсе странных, шипастых и чешуйчатых созданий, не похожих ни на одно известное существо. Центральную часть экспозиции занимало многометровое, искусно подсвеченное полотно. Живопись чем-то напоминала безумные фантазии Магрита: это был гигантский термитник в разрезе. Странные маленькие существа, похожие одновременно на людей и насекомых, наполняли его камеры и переходы; а в центральной, самой большой, полости свернул кольца длинного тела исполинский змей. Рассмотреть картину подробно не было времени: Макби, ругаясь сквозь зубы, подгонял своих спутников. Четырнадцатый этаж поражал обилием часов. Здесь были собраны все возможные разновидности: песочные и водяные, механические и электрические, огромные башенные и миниатюрные, с едва различимыми букашками цифр, вмонтированные в изящный перстень…
— Это — коллекция измерителей линейного времени, — сообщил Марикс. — Всему Аристопалу известно, что наш высокочтимый родитель неравнодушен к такого рода вещицам. Кое-кто сколотил себе состояние, разыскивая и ремонтируя для него редкие…
— Ну ты! Хватит болтать! — грубо встрял Макби. — Шевелите ногами, не то…
— Не то что? — весело спросил Марикс, и в тот же миг разведчик охнул.
— Какого дьявола!
Свое оружие Макби все время держал наготове, он заметил неладное почти сразу — рукоять вдруг сделалась предательски-мягкой… Револьвер, замечательная вещица, такая надежная и недвусмысленная в этом ужасном месте, таял, словно воск под жаркими солнечными лучами! Но самым страшным было не это: Макби чувствовал, что размягчаться начал он сам! Пугающая, приторная слабость коснулась ладони, потекла вверх по руке… Он хотел было придушить маленького гаденыша, но пальцы гнулись, как вареные сосиски… Проклятый мальчишка словно бы сделался выше ростом — или нет, это уменьшался он сам! Кинув исполненный ужаса взгляд на пол, Макби увидел, что ноги его до колен уже перестали существовать — он таял, стекая вниз, превращаясь в отвратительного вида лужу! Макби хрипло закричал от страха — и кричал до тех пор, покуда не растворились его голосовые связки. На полу «часового музея» лежала, тихонько вздрагивая, здоровенная приплюснутая капля — словно увеличенный во много раз шарик ртути…
— Попался! Попался! — радостно захлопала в ладоши девочка.
Марикс пнул каплю носком ботинка; она упруго вздрогнула и покатилась по направлению к лестнице. Гаргулову на миг показалось, что он заметил мелькнувшее лицо Макби — абсолютно плоское, словно нарисованное, искаженное диким ужасом…
Марикс взглянул на милиционеров и слегка улыбнулся, словно приглашая их порадоваться удачной проказе.
— Ну вот мы и остались наедине! — начал он. — Теперь никто не помешает нам спокойно поговорить…
— Поговорить, значит?! — нахмурился Сан Саныч. — Ну, давай, колись, что ты там для нас приготовил?!