К тому же выяснилось, что падение шагохода не столь опасно. Конечно, не обошлось без синяков и ссадин, но мастер Клопп без особых хлопот поставил машину на ноги.
Рев двигателей стал громче; керосиновая вонь выхлопа смешивалась с ароматом свежего сена. Алек поспешно вывел машину из сарая, хрустнуло дерево, и в смотровые щели хлынул свежий воздух.
— Отличная работа, — похвалил Клопп.
На ответ не оставалось времени. Перед штурмовиком до самого горизонта простерлось открытое пространство. Алек поднял шагоход на ноги, заставив выпрямиться в полный рост, и увеличил обороты двигателей до максимума. Бронированный колосс двинулся вперед — с каждым шагом все быстрее, быстрее, и вот наконец он побежал. Рубка то взмывала вверх, то содрогалась от тяжелых ударов, Алек слышал, как под ногами трещат колосья ржи. Конечно, теперь их следы легко будет обнаружить с аэроплана, но вечером крестьянский комбайн поедет обратно и по пути сотрет их.
Алек сосредоточил внимание на конечной цели забега — полускрытой за деревьями речушке.
Принц впервые передвигался по земле так быстро. Намного быстрее, чем верхом, быстрее даже, чем на берлинском экспрессе! Каждый десятиметровый прыжок заставлял замереть сердце, но в то же время грациозная мощь машины завораживала. Громовая поступь штурмовика звучала как фанфары после долгих ночей скрытного передвижения под покровом леса.
Берег реки быстро приближался. Алек внезапно встревожился: штурмовик что-то слишком разогнался, как же теперь его остановить? Принц неуверенно потянул на себя рычаги, и сразу все пошло не так. Правая нога слишком рано ударила в землю, штурмовик споткнулся и опасно накренился. Алек поспешно опустил левую ногу машины, но сила инерции оказалась слишком велика. Шагоход продолжал нестись вперед, кренясь все сильнее, словно пьяница с заплетающимися ногами…
— Юный мастер… — начал Клопп.
— Бери управление! — заорал Алек.
Клопп перехватил рычаги и резко затормозил, обеими ногами гигантской машины одновременно. Штурмовик откинулся назад, пилотские кресла нещадно тряхнуло, Фольгер повис и закачался на потолочных ремнях, но Клопп как-то ухитрился не потерять управление. Штурмовик тормозил боком, выставив вперед правую ногу, из-под которой летела грязь и перетертая в труху рожь. Густая пыль заволокла кабину. Алек увидел речной берег прямо перед собой, но машина уже останавливалась. Наконец она выпрямилась и твердо встала на ноги, надежно укрытая кронами прибрежных деревьев. Снаружи медленно оседало облако пыли.
Через миг у Алека затряслись руки.
— Отлично, юный господин, отлично! — сказал Клопп, похлопав принца по спине.
— Да я чуть не упал!
— Конечно упали бы! — рассмеялся мастер. — Все падают, когда впервые пробуют бежать.
— Все?
— Абсолютно все. Но вы отреагировали совершенно правильно.
— Столько усилий ради воспитания скромности и смирения, — проворчал Фольгер, пытаясь очистить куртку от ржаной трухи. — Зато теперь мы точно выглядим как простолюдины.
— Смирение? — Алек стиснул кулаки. — Так вы заранее знали, что я упаду?!
— Конечно, сударь, я же сказал — все падают. Но вы верно оценили свои возможности и вовремя передали мне управление. Это тоже урок!
Алек фыркнул. Клопп ответил сияющей улыбкой, будто ученик только что сделал сальто на гоночном шестиногом шагоходе. Принц не знал, то ли рассмеяться, то ли устроить скандал.
Он закашлялся — в кабине по-прежнему было полно пыли — и вернулся к приборам. Штурмовик оказался исправен и готов подчиняться управлению, но Алек мог сейчас думать лишь о своей уязвленной гордости.
— На самом деле вы все сделали даже лучше, чем я ожидал, — добавил Клопп. — Особенно если учесть, что шагоход перегружен.
— Перегружен?
— Э… — Клопп растерянно оглянулся на графа. — Не то чтобы очень сильно…
Фольгер вздохнул:
— Продолжайте, Клопп. Если хотите и далее учить его высочество акробатическим трюкам, пусть лучше знает о нашем особом грузе.
Клопп ухмыльнулся, поднялся с кресла и встал на колени возле технической панели в полу рубки.
— Пожалуйста, помогите, мне, юный господин.
Удивленный, Алек опустился рядом с ним, и они вместе открутили болты, удерживающие панель. Та отскочила, и принц удивленно заморгал. Вместо проводов и шестеренок под полом обнаружились ряды тускло блестящих металлических слитков. На каждом из них стояло клеймо — личная печать Габсбургов.
— Но это же…
— Золотые слитки, — радостно сказал Клопп. — Почти четверть тонны золота!
— Боже милостивый! — У Алека перехватило дыхание.
— Содержимое личного сейфа эрцгерцога, — произнес Фольгер. — Часть вашего наследства, хранить которую доверили нам. Как видите, мы не будем нуждаться в средствах.
— Это уж точно! — Алек встал. — Так это и была ваша маленькая тайна, граф? Я потрясен!
— Ах нет, я просто забыл о них сказать. Настоящую тайну вы узнаете в Швейцарии.
По знаку графа Клопп принялся прикручивать панель на место.
— Забыли сказать?! Про четверть тонны золота? Вы серьезно? — недоверчиво спросил Алек.
— Я всегда серьезен. — Фольгер поднял бровь. — В путь, господа!
Алек сел в пилотское кресло и пристегнулся, раздумывая, какие еще сюрпризы вильдграф намерен ему преподнести.
Теперь они ехали вдоль реки в сторону Линца, ближайшего городка, где имелись шансы получить техническую помощь. Шагоход отчаянно нуждался в керосине и запчастях. За дюжину золотых слитков можно было купить хоть весь город, сложность заключалась в другом — штурмовик «Циклоп», мягко говоря, довольно приметный вид транспорта. Поэтому они решили оставить его в роще у реки и пробраться в город пешком.
Даже как-то удивительно, думал Алек, снова оказаться среди людей. Две недели рядом с ним были только четверо членов экипажа, а теперь его ждет целый город, не подозревающий, что по его улицам ходит переодетый принц.
Алек снова раскашлялся и окинул взглядом свою пыльную крестьянскую одежду. Да уж, Фольгер прав — в таком грязном рванье он выглядит настоящим простолюдином. Никому и в голову не придет, что этот мальчик чем-то отличается от прочих. И уж точно он не похож на обладателя кучи золота!
Сидевший рядом Клопп был таким же чумазым, но на его лице по-прежнему сияла добродушная улыбка.
Мистер Ригби несколько раз напоминал Дэрин, что не стоит глядеть вниз, но она все равно смотрела.
В тысяче футов под «Левиафаном» бушевал океан. Огромные волны катились одна за другой, ветер срывал с них клочья пены, но здесь, на борту гиганта, он не ощущался вообще. Воздухоплавательные диаграммы не врали — летающий зверь был, словно коконом, окружен слоем спокойного воздуха, однако Дэрин хотелось на всякий случай покрепче стиснуть канаты каждый раз, как она бросала взгляд на море. Даже отсюда чувствовалось, насколько внизу сыро и холодно. К тому же, как неоднократно повторил мистер Ригби, если свалиться с такой высоты, можно разбиться о поверхность воды, словно о каменную мостовую.