Полная благодарности, я замотала щенка в байковое одеяло и вытолкала Пингву в коридор.
– Лиза, запри все двери!
– А бедный Пингва останется в прихожей!
– Целей будет, ничего не сожрет и голову никуда не сунет.
Вновь зазвонил телефон. Думая, что это Андрей, я схватила трубку и прокричала:
– Мы готовы, выходим!
В ответ раздался незнакомый сочный баритон:
– Добрый день, Юрий Грызлов беспокоит.
– Слушаю.
– Вы мне вчера звонили…
– Я?
– Вы.
– Ошибка вышла.
В этот момент дверь распахнулась, на пороге нарисовался браток.
– Ну, погнали!
– Вы вчера набирали мой номер, – продолжал настаивать мужчина. – Я – Юрий Грызлов.
– Электролампа Андреевна, – закричал Андрей, – ну давайте скорей, мастине совсем плохо!
– Извините, это ошибка, – буркнула я и отсоединилась.
Во дворе прямо у подъезда стоял огромный «Линкольн Навигатор» темно-зеленого цвета.
– Залазьте, – велел Андрей. И мы понеслись по улицам, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь.
Внутри сильно пахло кокосом, несчастный Рамик еле-еле пошевелился и чихнул, потом еще раз.
– Чего с ним? – испугался водитель. – Как бы в ящик не сыграл мастина.
– Наверное, на освежитель воздуха среагировал, – предположила я.
Быстрым движением Андрей сорвал оранжевую елочку с надписью «Cocos», качавшуюся на зеркальце, и вышвырнул в окно. Сзади незамедлительно раздалась трель.
– Эх, твою… – начал сосед и быстро добавил: – Ну держись, ща прикатим!
В ту же секунду огромный автобусообразный джип сделал крутой вираж, и на секунду мне показалось, что я сижу в салоне самолета, готовящегося к взлету.
– Ща, мастина, ща, – приговаривал Андрей, влетая в широкий двор и нажимая на тормоз.
Следом за нами, моргая синим маячком и воя сиреной, вкатил милицейский «Форд».
– Лизок, – велел сосед, – хватай мастину и рви когти, покуда легаши не закурлыкали, да ищи конкретного профессора, а не лабудашника!
Девочка ужом выскользнула наружу, прижимая к себе сверток. Мы с Андрюшей затаились.
– Эй, – постучал в стекло сержант весьма сурового вида. – Документики попрошу и права.
– Без проблем, – согласился браток и протянул требуемое.
Милиционер принялся изучать бумаги. Закончив чтение, он без всякой улыбки велел:
– Вышли из машины.
Так же внимательно парень осмотрел салон, багажник, потом со вздохом поинтересовался:
– Чего убегал?
– Я и не думал, просто торопился, собака у меня заболела, боялся, тапки откинет.
Сержант повернулся и пошел к «Форду».
– Обломалось, – радостно заржал Андрей. – Думал капусты срубить, а фиг тебе! Документики как слеза, и ни ствола, ни «дури»…
Широко улыбаясь, он вошел в лечебницу и тут же стал серьезным. Лиза сидела у кабинета, поглаживая Рамика по голове.
– Че профессор, глядел? – поинтересовался парень.
– Велели подождать, – вздохнула девочка.
– Так, – зло сверкая глазами, протянул Андрей Петрович. – Ну где тут лепилы-то?
– Там, – ткнула Лиза рукой вдоль коридора.
Мы промчались по чисто вымытому, воняющему хлоркой коридору. Андрей рванул дверь. Довольно пожилой мужчина весьма грубо рявкнул:
– Дверь закройте с той стороны, не видите, я занят!
Но я увидела, что он преспокойненько вкушает чай с тортом.
– Слышь, дядя, – тихо произнес Андрей, – собаке моей плохо, мастине, боюсь, кабы не подохла, уж погляди.
– Погодите, – не сдавался ветеринар. – Освобожусь и подойду.
Вмиг глаза парня превратились в щелочки, и он, сунув руку за пазуху, произнес:
– Чифирек-то брось да к мастине иди, не то маслин наглотаешься.
– Уже бегу, – произнес побледневший Айболит, глядя с ужасом, как Андрей медленно вытаскивает из-за пазухи ладонь. Я тоже оцепенело следила за происходящим. Но в руке сосед держал не револьвер, а дорогой кошелек.
Нелюбезный ветеринар оказался неплохим специалистом. После кое-каких неприятных процедур Рамик повеселел и даже начал помахивать хвостиком.
– Больше никаких куриных костей, – строго наказал эскулап, моя руки. – Неделю – строгая диета, потом потихоньку переходите на привычный корм. Виданное ли дело, собака чуть не подохла.
Дома, успокоившись, я взялась за телефон. По двум номерам никто не отзывался, но после третьего набора раздался легкий щелчок определителя и интеллигентный баритон:
– Слушаю.
– Извините, вы знали Ангелину Брит?
– С кем имею честь?
– Видите ли, – изложила я придуманную версию, – Аля – моя племянница, она на днях скончалась, сейчас я обзваниваю ее знакомых, хочу поставить в известность.
– Интересно, – протянул голос. – Естественно, я знал Брит, она приходила брать у меня интервью. А как, простите, к вам обращаться?
– Евлампия Андреевна. А как ваше имя?
– Дорогая, – засмеялся мужчина, – мы великолепно знакомы, более того, я страстный поклонник вашей кулебяки с капустой. Ей-богу, даже моя маменька готовила ее хуже.
Я рассмеялась:
– Да уж, это высший комплимент! И все-таки, кто вы?
– Юрий Грызлов, приятель Кондрата. Только вот не пойму, каким образом экономка Разумова оказалась тетей Ангелины?
Я молчала, понимая, что сморозила дикую глупость.
– И потом, – как ни в чем не бывало продолжал Юрий, – вы ведь мне один раз уже звонили, я нашел на определителе номер, набрал, а в ответ – отстаньте!
– Извините, – принялась я оправдываться, – я не поняла, собачка заболела, в ветеринарную клинику торопилась.