Щелкнув выключателем, я принялась изучать клочья, висевшие вокруг полочки. Среди них и впрямь нашлось несколько бумажек с цифрами. Женя, Леша, Галка и почему-то парикмахерская. Вот уж никогда бы не подумала, что подобный экземпляр ходит делать прически. Вернувшись на кухню, я увидела, что Марго добралась до второй бутылки, выхлебала ее до дна и теперь спит, уронив грязную голову между вонючей тряпкой и газетой, на которой громоздятся остатки копченого леща.
Переписав на всякий случай телефончики, я несолоно хлебавши отправилась домой.
В понедельник ровно в десять утра я позвонила в издательство и сообщила Михаилу, что дискета с рукописью готова.
– Душенька! – воскликнул главный редактор. – Сейчас пришлю машину.
Не успела я привести себя в порядок, как запищал домофон.
– Дорогая моя, – защебетал Галин, увидав, как я с гордо поднятой головой вхожу в кабинет, – вы умница, давайте.
– Сначала деньги!
Редактор рассмеялся и бросил на стол пачку сторублевок, но я не успела спрятать ее в сумочку. Дверь распахнулась, и в кабинет, весело улыбаясь, вошел Юра Грызлов.
– Миша, – начал он и осекся.
Взгляд писателя скользнул по письменному столу, Галин быстрым движением бросил на стопку купюр газету, но Юра заметил его жест и хмыкнул. Потом он перевел на меня взор и удивленно протянул:
– Лампа?
– Юра, – обрадовалась я, – звоню, звоню, а тебя все нет.
– В Петербург ездил, – пояснил литератор.
– Вы знакомы? – удивился Галин.
– Что же тут странного? – парировал Юра и уселся в кресло.
Он явно понимал, что помешал деловому разговору, но не собирался уходить. Галин с честью вышел из создавшего положения. Пощелкав рычажком селекторной связи, он велел:
– Люсенька, зайди.
Тут же впорхнула прехорошенькая девчонка в синем брючном костюме.
– Господин Грызлов, – защебетала она, – пойдемте, там ваши авторские экземпляры лежат.
Пришлось Юре нехотя встать, на пороге он обернулся и сказал:
– Лампа, подожди меня.
Только за ним захлопнулась дверь, как Галин моментально потребовал:
– Давайте.
Я протянула дискеты.
– У него было два варианта, я не знала, какой больше подойдет, и на всякий случай прихватила оба.
– Правильно, – одобрил Галин и спросил: – Следующие сможете найти?
Я вспомнила «папку Кондрата», до отказа забитую рукописями, и отрезала:
– Вот Лена вернется, и будете вести с ней все переговоры.
Редактор усмехнулся и глянул на меня жуликоватыми глазами.
– Дорогая Евлампия Андреевна, мы с вами оба очень хорошо знаем, сколь далеко уехала Елена Михайловна. Может, она вернется лет через семь-восемь, а может… Все случается в этой жизни. А Лизе нужны будут средства, так что подумайте, посоветуйтесь. Я вас не тороплю, только имейте в виду…
– Что?
– Наше издательство без книг Кондрата Разумова выживет, а вот семья литератора может много денег потерять, и пока у нас есть интерес к творчеству Кондрата…
Он замолчал и забарабанил пальцами по столу. Стараясь сохранить лицо, я сказала:
– Обязательно подумаю над вашим предложением.
– Вот-вот, – вздохнул он. – Подумайте…
Я вышла в коридор и тут же столкнулась с Юрой.
– Что за дела у тебя с этим мошенником? – резко спросил он.
– Да так…
– И все же?
– Ну…
– Только не ври! – приказал он. – Пошли в буфет.
Мы устроились за пластиковым столиком. Я отхлебнула тепловатую жидкость, проданную под видом кофе, и сморщилась. Ну и гадость.
– Так что хотел Галин? – наседал Грызлов.
Не понимая, почему он так возбудился, я вздохнула:
– Он искал рукопись Кондрата «Загон с гиенами». Говорит, разрекламировали будущую книгу и в газетах, и по телевидению…
– Ну и? – ухмыльнулся Юра.
– Вот я и привезла.
– Как? – изумился собеседник. – Где же ты ее взяла?
– В компьютере!
– Лампа, – сурово сказал Юра, – не ври. Накануне ареста Лена позвонила мне и сказала, что Галин требует рукопись. Она искала по всем файлам и нигде ее не нашла. Говори, где взяла!
– Правда, в компьютере, только не у Кондрата.
– Слушай, – Грызлов стукнул ладонью по столешнице. – Ей-богу, прежде чем с тобой разговаривать, следует каши поесть.
– Все произведения Разумова набирала одна машинистка, Леокадия Сергеевна Рюмочкина, – пояснила я. – Она же хранит на всякий случай копии. Кондрат не слишком ловко управлялся с компьютером и пару раз случайно уничтожил рукописи. Вот она и припрятывала дискеты.
– Ловко, – протянул Юра. – Ниро Вульф, да и только.
Я засмеялась:
– За хорошие деньги любой Шерлоком Холмсом станет.
– Ох и дура же ты! – в сердцах воскликнул Грызлов. – Да Мишка небось обвел тебя вокруг пальца. Сколько он дал?
Я растерянно молчала, потом все же пробормотала:
– Двадцать тысяч.
– Значит, чуть больше семисот долларов, – быстро пересчитал Грызлов. – Нет, ты не дура!
Я горделиво приосанилась.
– Ты вопиющая идиотка, кретинка, каких мало, – закончил он.
– Почему?
– Потому, – рявкнул литератор. Потом, сменив гнев на милость, добавил: – Тебе следовало выколотить из Галина в три раза больше. Сделай милость, больше не носи в издательство ничего без совета со мной, поняла?
Я закивала. Мы допили отвратительный капуччино, дожевали эклеры, похожие по вкусу на куски ваты, и двинулись к выходу. Во дворе Юра похлопал себе по карманам и выругался:
– Черт, ключи!
– Потерял?