Мистер Палмер сложил вчетверо салфетку, бросил ее на стул и вышел на середину комнаты.
Он обернулся к Джесси. Та взяла еще несколько аккордов, но остановилась, недоуменно глядя на такого веселого мистера Палмера. — Давайте же все радоваться этой веселой песенке, — радостно кричал мистер Палмер, призывая гостей участвовать в его безумстве. — Джесси, — кричал мистер Палмер, — ты играй какой-нибудь рок-н-ролл, а я обязательно попаду в такт. Я чувствую, что сегодня в ударе. Ну, Джесси, — девочка посмотрела на своего отца, тот замялся, но все-таки кивнул головой.
Джесси взяла первые аккорды. Сначала несмело. Но мистер Палмер уверенно и быстро мотал рукой, задавая ей темп. И, наконец, решившись, Джесси принялась молотить по клавишам, выжимая из фортепиано быстрые мелодии рок-н-ролла.
Мистера Палмер вскинул руки и, прищелкивая пальцами, принялся петь:
Королева Лора на праздник зовет!
Собирайся скорее, твинпикский народ!
На высоком престоле в блестящем венце
Королева Лора вас ждет во дворце.
Так наполним бокалы и выпьем скорей!
Разбросаем по скатерти мух и ежей!
В кофе кошку кладите, а в чай комара
Трижды тридцать — Лоре — ура!
Джесси все так же колотила по клавишам, как будто завороженная этим сумасшедшим ритмом и нелепыми словами песни.
Но Лиланд повернулся к девочке и начал все быстрее и быстрее щелкать пальцами, заставляй ее убыстрять и убыстрять темп.
Гости недоуменно переглядывались, хозяин дома растерянно улыбался, Донна начала вздрагивать от каждого резкого удара по клавишам.
Наконец, разогнав Джесси на новый темп, Палмер запел вновь:
И сказала Лора: Твин-пикский народ,
Счастлив тот, кто с тремя королевами пьет!
Это редкое счастье, великая честь
За обеденный стол с королевами сесть!
Так нальем же в бокалы чернила, и клей
И осушим их залпом за наших гостей!!!
Джесси, наконец, поняла, что происходит что-то не то, и что она сама в этом участвует. Она постепенно сбавила темп и опустила руки. Но было уже поздно. Бешено подскакивая и отбивая чечетку, мистер Палмер с абсолютно сумасшедшими глазами сам допел свою песню:
Вина с пеплом мешай, веселись до утра
Девяносто же девять Ура! Ура! Ура!
Мистер Палмер кричал.
И вдруг он странно вздрогнул, схватился за сердце и повалился на ковер. — Донна, Донна! — закричал мистер Хайвер, — скорее неси мою сумку.
Он бросился к распростертому на ковре мистеру Палмеру и принялся расстегивать ворот рубашки и срывать бабочку. — Папа, с ним все в порядке? — испуганно шептала Джесси, присев на корточки возле суетящегося отца.
Наконец, Донна принесла сумку доктора, тот раскрыл ее, капнул нашатырный спирт на ватку и поводил ею около носа мистера Палмера. Тот недовольно поморщился, закрутил головой и открыл глаза. — Все в порядке, мистер Палмер? — спросил доктор Хайвер. — О боже, боже, — застонал мистер Палмер. К нему подбежала жена и схватила за руку. — Лиланд, что с тобой? Тебе плохо? — Нет, нет, — шептал мистер Палмер. — Лиланд, тебе плохо? — миссис Палмер чувствовала, какие холодные у мужа руки. — Нет, нет, я чувствую себя… — мистер Палмер закатил глаза. — Лиланд! Лиланд! — причитала миссис Палмер. — Нет, вы меня не так понимаете…
Доктор Хайвер приподнял Лиланда и помог ему сесть. — Нет, я просто чувствую себя счастливым… — Ты — счастливым? -изумилась Сарра. — Да, я очень счастлив, я беспредельно счастлив, — глаза Лиланда сверкали сумасшедшим блеском.
Его жена выпустила руку и вернулась к столу. Она села за стол, отодвинула от себя тарелку, взяла полный бокал вина и выпила его залпом. — Я чувствую себя счастливым, слышите, все? Я счастлив! — громко говорил Лиланд Палмер.
Какое-то время в доме Хайверов царило неловкое молчание.
Мистер Палмер сидел на полу, прислонившись к фортепиано.
Джесси так и не встала от инструмента. Она пугливо посматривала на Лиланда и беспричинно листала ноты. Но вновь прикоснуться к клавишам Джесси так и не решилась. Ей все казалось, что все произошло понарошку, что мистер Лиланд, их сосед, разыгрывает какой-то спектакль, так вот, как разыгрывают спектакли они в школе, где на роль принцессы выбрали ее, Джесси. И ей казалось, через несколько минут спектакль окончится и все станет на свои места.
И действительно, как Джесси рассуждала, так и произошло.
Буквально через пять-шесть минут мистер Палмер поднялся с пола, отряхнул брюки, одернул пиджак. Он посмотрел на всех совершенно нормальным взглядом, немного виновато улыбаясь. — Извините меня, извините. Со мной что-то неладное произошло. — Да что вы, что вы, успокойтесь, садитесь за стол.
Доктор Хайвер взял за локоть мистера Палмера, подвел к столу, усадил и несколько мгновений пытливо на него посматривал. Но мистер Палмер уже окончательно успокоился. Он подвинул к себе тарелку, взял вилку и нож и принялся есть, время от времени наполняя свой бокал.
Наконец, все пришли в себя. Казалось, никакого досадного происшествия и не было, вновь послышался смех,
Зазвучали веселые разговоры. Хотя, конечно, какие могут быть веселые разговоры в доме Хайверов, когда у них в гостях Палмеры, у которых погибла дочь, но тем не менее…
— Послушай, Мэдлин, — на ухо шептала Донна. — Да, я тебя слушаю. — Пойдем поднимемся наверх, ко мне, я тебе что-то покажу. — Послушай, Донна, может, это неудобно вот так оставить тетю, дядю, всех их… — Да ну, видишь, все уже нормально, все успокоились. — Ты думаешь? — Конечно. — А мне кажется, с моим дядей опять что-нибудь может произойти. — Да нет, чего ты переживаешь, здесь же мой отец. В случае чего мы спустимся. Пойдем, это очень интересно.
Девушки поднялись из-за стола, извинились, сказали, что им нужно отлучиться на несколько минут.
Они поднялись в комнату Донны. Та подошла к тумбочке у постели своей сестры, вытащила верхний ящик и из него достала большую кожаную тетрадь. — Что это? — спросила Мэдлин. — Ты сядь, сядь вот сюда, в мягкое кресло и потом узнаешь.
Мэдлин несколько секунд медлила, но потом опустилась в кресло. — Послушай, ты знаешь, что моя сестра пишет романы? — Ну да, слышала. Ты как-то рассказывала. — Так вот, сейчас я тебе кое-что почитаю. — Может, не надо, Донна? — Нет, сядь и послушай, это очень интересно. — А твоя сестра не обидится? — А откуда она будет знать? Мы сейчас закроемся, — Донна подошла к двери и повернула ключ.
Мэдлин протерла глаза и пристально посмотрела на большую тетрадь на коленях Донны. Та принялась читать. — Слушай. — Да, я вся внимание. — «Она прекрасна, впрочем нет, гораздо больше, чем прекрасная. Все еще нагая она словно бы забыла об этом. В свете ночника она блистает своей молодостью среди этих смятых простыней.