Открыл — и триумфального настроения как не бывало. Сквозь шум утренней улицы донесся звук пианино. Урок музыки у Алтын сегодня только в двенадцать, а она уже вернулась. Значит, заскочила в редакцию совсем ненадолго и скорей домой, готовиться. Боится ударить лицом в грязь перед своим гением.
Окно снова было закрыто. Ника вернулся к столу и уже безо всякого куража, хмуро стал рассказывал».
— С лекцией всё оказалось довольно просто. Больше всего времени заняла шарада про нимфетку, но и на нее хватило получаса.
— Ну да! — не поверила Валя.
— Смотрите сами. «Нимфетка минус дурацкое уменьшительное плюс город, где родился император-эпилептик». «Нимфетка» — это, конечно, Лолита, которую Морозов поминал и в лекции. Вопрос, что такое «дурацкое уменьшительное». Я порылся в романе Набокова. Его герой называет Лолиту сокращенным именем «Ло» — действительно, довольно дурацким. От «Лолита» отнимаем «Ло». Что получается?
— «Лита». Это что значит?
— Пока ничего. Переходим к месту рождения императора-эпилептика.
— Это кто такой?
Вопрос. Ясно было одно: искомый император имеет какое-то отношение к Федору Михайловичу. Ведь нам известно, что эрудиция у Морозова чрезвычайно узкого профиля, ни в чем кроме биографии и творчества писателя он не разбирается. Я полез в энциклопедию выяснять, кто из императоров страдал эпилепсией. Выяснилось, что на удивление многие. Очевидно, существует какая-то связь между этой болезнью и инстинктом власти. Я выписал имена, прогнал их через указатель электронного собрания сочинений. Ответ нашелся сам собой, достаточно было пройтись по полученному списку. Александр Македонский? Родился в городе Пелла. «Лита» + «пелла»? Бессмыслица. Цезарь и Калигула родились в Риме. «Литарим» — чушь. Берем Петра Первого. Наукой точно не установлено, имели ли судороги великого царя эпилептическое происхождение, но предположим, что имели. Для нас существенно, что Петр упоминается в текстах Федора Михайловича неоднократно. Однако Петр родился в Москве. Что такое «Литамосква»? Нонсенс. Идем далее. Наполеон Бонапарат. Он для Федора Михайловича, как красная тряпка для быка. Упоминается вновь и вновь, причем по большей части в негативном контексте. Но корсиканец родился в Аяччо. «Литааяччо»?
— Мимо кассы, — кивнула Валя. — Ну и кто же оказался?
— Представьте себе, Карл Пятый Габсбург. Испанский король и император Священной Римской империи. В самих текстах Федора Михайловича он напрямую ни разу не упоминается, но среди сопроводительных материалов на диске есть статья на тему «Великого инквизитора» — знаете, знаменитая глава из «Братьев Карамазовых».
Валя с Сашей переглянулись и ничего не сказали. Фандорин только вздохнул.
— Ладно, Бог вам судья. В статье говорится, что, изучая историю испанской инквизиции, Федор Михайлович в особенности интересовался судьбой императора Карла — тоже эпилептика, величайшего монарха своей эпохи, добровольно отрекшегося от престола.
— «Литамадрид», да? — встряла Валя, которой слушать про Карла Габсбурга было неинтересно. — А что это значит?
— Понятия не имею. Тем более что Карл родился не в Мадриде и вообще не в Испании. Он появился на свет в 1500 году во фламандском городе Генте.
— «Лита-гент». Литагент! — ахнула Саша. Фандорин довольно рассмеялся.
— Вот вам и вся шарада. И сразу всё встало на свои места. Ну конечно, ваш отец, побывав у коллекционера автографов, потом сообразил, что выгоднее обратится к агенту. Ведь это не просто автограф, это литературное произведение, а значит можно продать издательские права.
Валентина была не удовлетворена.
— Ну хорошо, литагент, но как мы его искать будем? Не объяву же в газету давать: «Уважаемый литагент, заныкавший рукопись писателя Достоевского, позвоните, пожалуйста по такому-то телефону».
— Имя агента закодировано в тексте лекции, — небрежно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Николас, хотя, если б не закатившийся под кровать дублон, вряд ли ему удалось бы расшифровать этот код. — Ты лекцию, наверно, уже наизусть выучила. В чем там странность?
— Во всем! Например, ни хрена он не смыслит в садо-мазо, а учит. Я бы ему про это такого порассказала…
— Нет, странность в другом. Девочки, вы обратили внимание, какая у Филиппа Борисовича феноменальная память? Цитирует целыми кусками и из романа «Игрок», и из писем. А в двух местах память ему вдруг отказывает, и оба раза пропадают имена. Странно! Сначала он не может вспомнить первую половину фамилии литературного отца мазохизма. Потом имя госпожи Браун, предполагаемой любовницы Федора Михайловича (кстати, я прочитал про нее в энциклопедии — оклеветал Морозов писателя, ничего там такого не было).
— А как ее звали, шеф?
— Марфа. Необычное сочетание — «Марфа Браун». Трудно забыть, правда? А с австрийским писателем совсем просто. Любой мало-мальски образованный человек безо всяких энциклопедий скажет, как его звали.
— Я не скажу, — пожала плечами Валя. И Саша призналась:
— Я тоже.
Ну Саша еще ладно, роман «Венера в мехах», слава Богу, в школьную программу не входит. Но порочная Валентина могла бы получше знать классиков близкого ей жанра.
— Леопольд фон Захер-Мазох — вот его полное имя.
— Захер? — ухмыльнулась секретарша, сделав ударение на последнем слоге, но Фандорин так строго на нее посмотрел, что она воздержалась от комментариев.
— А теперь смотрим сюда. — Николас открыл адресно-телефонный справочник на заложенной странице. — Вот раздел «Литературные, художественные и театральные агентства». Смотрите:
«SACHER LITERARY&ART AGENCY. Консультации по всем вопросам авторского права. Посреднические услуги в работе с зарубежными издательствами, галереями, аукционами. Разрешения на вывоз культурных, исторических и художественных ценностей».
Объявление было обведено рамочкой и украшено логотипом: рука, держащая копье. Валя логотип одобрила:
— Прикольно. Так, а Марфа при чем? Самое эффектное Николас приберег напоследок.
— Я позвонил по указанному здесь телефону. Якобы хочу вывезти за границу картину. Знаете, как зовут директора агентства? Марфа Леонидовна Захер.
— Николай Александрович!
— Шеф! Ну вы вообще!
И снова, как в прошлый раз, Фандорин был вознагражден за дедукцию поцелуями в обе щеки: с Валиной стороны мокрым и горячим, с Сашиной — сухим и прохладным.