Половине армии предстояло двигаться по суше, другой же половине, в которую входили и люди Рагнара, – морем. Я с нетерпением ждал настоящего похода. Незадолго до выступления к Рагнару явился Кьяртан, а с ним – его сын Свен: вместо выбитого глаза на злобном лице зияла багровая дыра. Кьяртан опустился перед Рагнаром на колени и склонил голову.
– Я хочу отправиться с тобой, господин, – сказал он.
Кьяртан сделал ошибку, взяв с собой Свена, потому что Рагнар, обычно великодушный, посмотрел на мальчишку с отвращением. Я назвал его мальчишкой, но на самом деле Свен был уже почти мужчиной и обещал стать очень крупным, широким в груди, высоким и могучим.
– Может, ты и мог бы пойти со мной, – ответил Рагнар бесстрастно.
– Прошу тебя, господин, – произнес Кьяртан.
Ему с трудом дались эти слова, потому что Кьяртан был гордецом, но в Эофервике не обрел богатства, не заслужил ни одного браслета, ничем не прославился.
– Но на моих судах нет места, – холодно произнес Рагнар и отвернулся.
Я заметил полный ненависти взгляд Кьяртана.
– Почему он не может пойти с кем-нибудь другим? – спросил я Равна.
– Потому что все знают, что он оскорбил Рагнара, и посадить его на весла – значит навлечь на себя гнев моего сына. – Равн передернул плечами. – Кьяртану лучше вернуться в Данию. Когда человек теряет доверие господина, он теряет все.
Но Кьяртан со своим одноглазым сыном, вместо того чтобы вернуться на родину, остались в Эофервике, а мы отправились в поход. Сначала шли по течению реки Уз, потом по Хамберу и, наконец, остановились на ночь. На следующее утро мы сняли с бортов щиты, подождали, пока прилив поднимет суда, и принялись грести на восток, к большому морю.
Я выходил в море в Беббанбурге, ходил с рыбаками ставить сети у Фарнских островов, но это было совсем другое дело. "Летучий змей" качался на волнах, как птица, вместо того чтобы разгребать их, как пловец. Мы вышли из реки и воспользовались северо-западным ветром, чтобы поднять большой парус. Весла вытянули из уключин, которые потом закрыли деревянными заслонками, парус забился, захлопал, поймал ветер – и повлек нас на юг.
Всего по воде двигалось восемьдесят девять кораблей – флотилия убийц с драконьими головами. Экипажи соревновались друг с другом в скорости и кричали обидные слова отставшим.
Рагнар привалился к рулевому веслу, его волосы развевались по ветру, на лице играла улыбка, широкая, как океан. Кожаные ремни скрипели, корабль иногда словно выпрыгивал из воды и несся по гребню волн, оставляя за собой веера брызг. Сначала мне было страшновато, потому что "Летучий змей" кренился под ветром, почти заваливаясь на подветренный борт, но на лицах остальных я не видел страха, поэтому тоже научился радоваться этой дикой гонке и вопил от восторга, когда нос ударялся о волны, а колючие струи зеленой воды обрушивались на палубу.
– Как я это люблю! – крикнул мне Рагнар. – Надеюсь, в Валгалле для меня найдутся корабль, море и ветер!
Берег был еле виден; низкая зеленая полоса справа по борту иногда прерывалась дюнами, но ни разу – холмами или лесом. Когда солнце село, мы повернули к берегу, и Рагнар приказал свернуть парус и вытащить из уключин весла.
Мы явились в многоводные земли, в страну болот и камыша, птичьих криков и длинноногих цапель, угревых садков и канав, мелких каналов и вытянутых озер... И я вспомнил, что отец называл жителей Восточной Англии лягушками. Мы находились на краю их владений, там, где заканчивалась Мерсия и начиналась Восточная Англия, представлявшая собой мешанину воды, грязи и отмелей.
– Это место называют Гевэском, – сказал Рагнар.
– Ты здесь бывал?
– Два года назад. Отличная земля для набега, Утред, но вода предательская. Слишком мелко.
Гевэск действительно был очень мелок, и Веланд с борта "Летучего змея" стал измерять глубину, спуская кусок железа на веревке за борт. Весла опускались, только когда Веланд говорил, что глубины достаточно, и так мы ползли в свете заходящего солнца на запад, а за нами следовали остальные корабли. Тени удлинились, красное солнце освещало разинутые пасти драконов и змей и орлиные головы на носах кораблей. Весла опускались так медленно, что успевали высохнуть в промежутке между двумя гребками. Мы долго двигались по зыбким водам, багровым от света умирающего солнца, а ночью бросили якорь и переночевали на борту.
На заре Рагнар велел нам с Рориком залезть на мачту. Рядом с нами стоял корабль Уббы, его люди тоже карабкались к раскрашенному флюгеру на верхушке мачты.
– Что видно? – крикнул нам Рагнар.
– Три всадника сморят на нас, – ответил Рорик, указывая на юг.
– И еще видна деревня, – добавил я, махнув в ту же сторону.
Для людей на берегу мы были воплощением самых темных кошмаров. Они видели только густой лес мачт и резные головы чудовищ на носах наших кораблей. Мы были армией, явившейся на кораблях-драконах, и жители знали, что их ждет. Я увидел, как три всадника развернули коней и галопом помчались на юг.
Мы двинулись дальше. Теперь впереди по извилистой протоке шел корабль Уббы; я видел на его носу колдуна Сторри и знал, что тот бросает руны и предсказывает судьбу.
– Сегодня, – хищно сказал Рагнар, – ты узнаешь, что значит быть викингом.
Быть викингом означало быть захватчиком. Сам Рагнар уже много лет не совершал морских набегов, сделавшись завоевателем-поселенцем, но сейчас Убба привел флот грабить побережье, чтобы отвлечь армию Восточной Англии, пока его брат Ивар ведет из Мерсии свое войско.
Итак, в начале лета я узнал, что такое быть викингом.
Мы вытащили корабли на сушу в том месте, где Убба нашел полоску земли с тонким перешейком, который было легко оборонять, а когда суда очутились в безопасном месте на берегу, на перешейке соорудили вал. Затем большой отряд ушел на разведку и вернулся утром с захваченными лошадьми. Верхом на этих лошадях в глубь земли отправились новые отряды, а Рагнар повел своих людей пешком вдоль заросшего берега.
Мы дошли до деревни – я так и не узнал, как она называлась, – и сожгли ее до основания. Там никого не было. Мы сожгли загоны, церковь и пошли дальше по дороге, ведущей прочь от берега. Уже в сумерках мы увидели большую деревню и спрятались в лесу, не разводя костров, а на заре атаковали.
Помню, как мы с воплями выскочили из утреннего полумрака: призрачный кошмар – люди в коже и железных шлемах, с круглыми раскрашенными щитами, с топорами, мечами и копьями. У здешнего люда не было ни оружия, ни доспехов, возможно, они даже не знали, что на их землю пришли датчане, и явно не ждали нас. Все они погибли. Несколько храбрецов попытались защитить церковь, но Рагнар повел на них свой отряд, и они погибли на месте.
Рагнар пинком отворил двери церкви, небольшой постройки, набитой женщинами и детьми. Священник, стоя у алтаря, проклинал Рагнара на латыни, пока датчане пробирались по узкому проходу. Он все еще сыпал проклятиями, когда Рагнар вспорол ему брюхо.