– Мы их остановим! – взывал к своим людям Полман. – Сначала остановим, а потом разгромим! Остановим и разгромим!

С начала сражения ганноверец не слезал с седла и оставался в том же роскошном шелковом мундире. Он мечтал о том, как проедет на слоне по усыпанному телами неприятельских солдат полю между грудами захваченных орудий, а вместо этого приходилось призывать армию стоять до последнего.

– Остановим и разгромим! – прокричал полковник. – Остановим и разобьем!

За спиной его людей текла река Джуа, а впереди лежали исковерканные битвой поля и луга.

Потом снова зазвучали волынки, и Полман повернулся. На правый фланг его новой линии снова наступала шеренга солдат в высоких черных шапках и колышущихся килтах. Проклятые шотландцы! Заходящее солнце высвечивало белые перекрестья ремней и играло на начищенных до блеска штыках. Дальше, наполовину скрытая деревьями, виднелась британская кавалерия, продвижение которой, похоже, сдерживала расположенная на фланге батарея. Кавалерии Полман не боялся. Главная проблема – пехота. Неудержимая красномундирная пехота. Левее горцев наступали батальоны сипаев. Полковник развернул коня, чтобы успеть добраться до Сальера раньше британцев, и вдруг понял, что ему на все наплевать. Пусть дерется француз. Пусть мечтает о победе и славе. Полман знал – сражение уже проиграно. Он понял это, глядя на шеренгу приближающихся шотландцев. Они – непобедимы. Нет на земле силы, способной остановить этих людей.

– Лучшая в мире пехота, – сказал он.

Адъютант удивленно посмотрел на полковника.

– Сахиб?

– Посмотрите на них! Лучших солдат вы нигде больше не увидите, – с горечью добавил Полман, бросая саблю в ножны.

Пушки били по красным мундирам, но две шеренги продолжали невозмутимо идти через поле. Ганноверец понимал, что должен отправиться к Сальеру, поддержать его людей, только мысли своевольно сворачивали к оставленному в Ассайе золоту. Последние десять лет стали настоящим приключением, но... всему хорошему рано или поздно приходит конец. Маратхская конфедерация умирала у него на глазах, и Энтони Полман не собирался умирать вместе с ней. Пусть остальные княжества воюют, если хотят, а полковник от войны устал. Пришло время забирать золото и удирать.

Бригада Сальера уже подалась назад. Не дожидаясь шотландцев, солдаты в задних рядах поворачивались к ним спиной и бежали к реке. Несколько человек уже перебирались через Джуа вброд – вода доходила им до плеч. Да и те, что остались в строю, большого желания воевать не выказывали. Полман смотрел на них. Еще недавно он думал, что эти три бригады ни в чем не уступают самым лучшим пехотным частям, но вот пришел час испытаний, и они дрогнули. Британцы дали залп, и полковник услышал, как глухо застучали пули. В следующий момент красномундирники с криками устремились в штыковую, и грозной армии вдруг не стало – она рассыпалась, превратившись в охваченную паникой толпу, огромную массу бегущих к реке одиночек.

Полман сорвал украшенную плюмажем шляпу, которая могла привлечь к нему преследователей, отшвырнул ее подальше и, пришпорив коня, понесся к Ассайе. В запасе у него было несколько минут. Вполне достаточно, чтобы забрать деньги и убраться подальше. Битва, а с ней и война, была проиграна. По крайней мере, для ганноверца. Пора уходить в отставку.

Глава 12

Теперь в руках неприятеля оставалась только деревушка Ассайе – большая часть армии Полмана просто-напросто рассыпалась. Кавалерия маратхов, проведшая весь день в роли наблюдателя, повернула на запад и устремилась к Боркардану. На севере, за рекой Джуа, остатки трех бригад ударились в паническое бегство, преследуемые кучкой британских драгун и конных сипаев. Пороховой дым, подобно туману, накрывал огромное поле, где умирали раненые обеих армий. Стоны живых звучали все тише, растворяясь в молчании мертвых. Последняя дрожь пробежала по телу Диомеда. Конь попытался поднять голову, но глаза его закатились и он затих. Стороживший несчастное животное кавалерист-сипай остался на посту, отгоняя слетевшихся мух.

Лучи предзакатного солнца окрасили медленно расползающуюся пелену дыма. Светлого времени оставалось не больше часа, а сумерки в Индии недолги – несколько минут, и ночь сменяет день. Вот почему сэр Артур Уэлсли так спешил закончить все засветло. По его приказу победоносная пехота повернула к глиняным стенам Ассайе. Пушкарям было приказано подтащить к деревне захваченные неприятельские орудия.

– Долго они не продержатся, – говорил адъютантам генерал. – Пара ядер, а потом увидят наши штыки и побегут.

Пока еще в деревне оставались немалые силы. За толстыми стенами укрывались двадцать тысяч пехотинцев раджи Берара. Сюда же привел свой полк и майор Додд. Он видел, как дрогнула и развалилась казавшаяся несокрушимой оборонительная линия маратхов. Видел, как Энтони Полман, избавившись от шляпы и мундира, бежал с поля едва ли не раньше всех. Желая уберечь от паники собственный полк, Додд развернул его на восток, приказал бросить неуклюжие орудия и сам возглавил отступление в Ассайе. Встретивший его там Бени Сингх, военачальник раджи Берара и килладар деревенского гарнизона, явно обрадовался, увидев офицера-европейца.

– Что будем делать? – спросил он.

– Что делать? Уходить, конечно. Сражение проиграно, и ничего другого нам не остается, – ответил майор.

Бени Сингх недоуменно уставился на него.

– Просто уйдем? И даже не попытаемся защищаться? Но у нас хорошая позиция...

Додд спешился, взял килладара под руку и отвел в сторону, подальше от своих адъютантов.

– На кого вы можете положиться? Кто у вас дерется лучше всех?

– Арабы.

– Тогда идите и скажите им, что мы ждем подкрепления. Пусть обороняют деревню до рассвета, а на рассвете подойдут свежие силы. Убедите их, пообещайте что-нибудь. Все равно что.

– Но никто ведь не придет, – запротестовал Бени Сингх. – Никакого подкрепления не будет.

– Не будет, – подтвердил майор. – Зато если они продержатся хотя бы пару часов, то прикроют ваше отступление, сахиб. – Он вкрадчиво улыбнулся индийцу, понимая, что такой человек, как Бени Сингх, еще может оказаться полезным в будущем. – Британцы непременно будут преследовать беглецов, но ни за что не решатся напасть на отступающий в боевом порядке полк. Я знаю, о чем говорю, потому что сам отступал таким образом из Ахмаднагара. Вы, сахиб, разумеется, можете присоединиться ко мне. Обещаю вам полную безопасность. Мы не рассыплемся, как остальные. – Он забрался в седло, вернулся к своим Кобрам и приказал капитану Жуберу вести полк к переправе. – Ждите меня там.

Отдав последний приказ, майор взял две роты и повел их в глубь деревни.

Пусть сражение и было проиграно, солдаты не подвели командира, и Додд понимал, что должен вознаградить их за стойкость и преданность. Наградой могло стать золото Полмана, и поэтому майор направился к дому, где, согласно слухам, полковник хранил свое богатство. Он знал, что, если рассчитается со своими людьми одними лишь благодарностями и обещаниями, они запросто разойдутся в поисках командира более удачливого и щедрого. А если получат золото от него, то останутся под его командой и дальше, пока он будет искать другого, более богатого покровителя.