– Такая мысль у меня уже была. Потому я к вам и явился. Теперь все это в ваших руках. Я приставил к больным сестру, на которую могу положиться, но она не может быть повсюду одновременно. Мое мнение – смертельный дозы не принял никто из них.
– Дал маху? Отравитель то есть?
– Нет. На мой взгляд, более вероятно другое – замысел был подсыпать в карри достаточно яда для признаков пищевого отравления, которое скорее всего отнесут за счет грибов. Люди вечно носятся с мыслью о том, что грибами легко отравиться. А потом, вероятно, одному кому-то станет хуже, и он умрет.
– Потому что ему подсыпят отраву второй раз?
Доктор кивнул.
– Вот почему я счел нужным немедленно сообщить об этом вам и специально приставил к больным сестру.
– Ей известно про мышьяк?
– Разумеется. И ей, и мисс Айлзбарроу. Вам, конечно, лучше знать, но я бы на вашем месте побывал там и без всяких обиняков довел до их сведения, что они отравились мышьяком. Возможно, это нагонит на убийцу страху и он не рискнет довести задуманное до конца. Он-то, наверное, делал ставку на вариант с мнимо пищевым отравлением.
На столе у инспектора зазвонил телефон. Он взял трубку.
– Хорошо. Соедините… Это как раз ваша сестра, – бросил он Куимперу. – Да, слушаю… да, это я. Что-что? Серьезный рецидив?.. Да… Да, доктор Куимпер у меня… Хотите с ним говорить?
Он передал трубку доктору.
– Доктор Куимпер у телефона… Понятно. Да… Да, все правильно. Так и действуйте. Мы сейчас будем.
Он положил трубку и поднял голову.
– О ком это она?
– Об Альфреде, – сказал доктор Куимпер. – Он умер.
Резкий голос Краддока на другом конце провода прозвучал ошеломленно:
– Альфред? Я не ослышался – Альфред?
Инспектор Бейкон, чуть отстранив от уха трубку, отозвался:
– Вы этого не ожидали?
– Никак не ожидал. Скажу больше, я только что вычислил его как убийцу!
– Да, я слышал, что его признал кондуктор. Паршиво складывалось для него. Похоже было, что мы нашли кого искали.
– М-да, – скучным голосом отозвался Краддок, – выходит, ошиблись.
Наступило минутное молчание. Потом снова заговорил Краддок:
– Туда прислали сестру. Как же это она проморгала?
– Ее винить нельзя. Мисс Айлзбарроу уже валилась с ног и ушла поспать. У сестры осталось пять больных на руках – старик, Эмма, Седрик, Гарольд и Альфред. Она физически не могла поспеть всюду одна. Мистер Кракенторп-старший, как я понял, расшумелся, стал кричать, что умирает. Она пошла его унимать и принесла Альфреду чай с глюкозой. Тот выпил – и дух вон.
– Опять мышьяк?
– Похоже. Конечно, это мог быть рецидив, но Куимпер так не считает, и Джонсон согласен с ним.
– Так что же, – проговорил с сомнением Краддок, – значит, Альфред и был намечен жертвой?
Бейкон оживился.
– То есть вы хотите сказать, от смерти Альфреда никто не выгадывает ни гроша, меж тем как, если бы умер старик, то выиграл бы каждый? Да, можно предположить, что произошла ошибка – кто-то мог решить, что чай предназначен старику.
– А есть уверенность, что отравитель воспользовался именно этим способом?
– Естественно, такой уверенности нет. Сестра, как и надлежит хорошей сестре, благополучно вымыла все причиндалы. Чашки, ложки, чайник – все. Но это, как представляется, был единственно возможный способ.
– Из чего следует, – сказал Краддок задумчиво, – что один из наших больных был не так болен, как другие. Улучил момент и сыпанул в чай добавку.
– Могу только сказать, что отныне милым играм конец, – подытожил жестко инспектор Бейкон. – Теперь у нас там дежурят две сестры, не говоря о мисс Айлзбарроу, плюс я поставил туда двух своих людей. Вы-то сами приедете?
– Уже лечу!
Люси Айлзбарроу вышла встретить инспектора Краддока в холл.
Она заметно побледнела и осунулась.
– Досталось вам, я вижу, – сказал Краддок.
– Это был сплошной и нескончаемый кошмар, – сказала Люси. – Я ночью всерьез решила, что все они умирают.
– Теперь насчет этого карри…
– Значит, все-таки карри?
– Да, щедро сдобрен мышьячком. Совсем в духе Борджиа.
– Если так, – сказала Люси, – тогда это точно кто-нибудь из членов семьи, больше некому.
– Другого варианта быть не может?
– Да. Понимаете, я взялась готовить этот окаянный карри буквально в последнюю минуту, уже после шести, так как мистер Кракенторп потребовал его во что бы то ни стало. При этом порошок для приправы брала из непочатой банки, так что с ним ничего проделать было нельзя. Вкус, вероятно, в карри не ощутишь?
– Мышьяк – безвкусный, – отвечал рассеянно Краддок. – А вот возможность… У кого из них была возможность подмешать незаметно что-нибудь в карри, пока он стоял на огне?
Люси задумалась.
– В сущности, кто угодно мог пробраться на кухню, покуда я в столовой накрывала на стол.
– Ясно. А кто находился в доме? Мистер Кракенторп-старший, Эмма, Седрик…
– И Гарольд с Альфредом. Они приехали из Лондона во второй половине дня. Да, и еще Брайен, Брайен Истли. Но он перед самым обедом уехал. С кем-то встретиться в Бракемптоне.
Краддок произнес с расстановкой:
– Тут есть связь с болезнью старика на Рождество. Куимпер тогда уже заподозрил мышьяк. А что, ночью всем было в равной степени худо?
Люси прищурилась, вспоминая.
– На мой взгляд, Кракенторпу-старшему было хуже всех. Доктор Куимпер бился над ним как одержимый. Замечательный он врач, надо отдать ему справедливость. А капризничал больше всех Седрик. Со здоровяками-крепышами такое не редкость.
– А что Эмма?
– Эмме было очень плохо.
– Но почему, непонятно, Альфред? – сказал Краддок.
– Вот именно, – сказала Люси. – Стало быть, отравитель так-таки метил в Альфреда?
– Занятно, я задал тот же вопрос.