— Понял, не дурак, — Громов азартно хлопнул в ладоши. — Что ж, спросим иначе — где мне этот проклятый корабль найти?
— Ну сейчас даже дети знают — в гавани Сан-Августина, вестимо. Там он, голубчик, и стоит… мертвый!
— Что значит — мертвый?
— Сам увидишь, Великий Господин, сам все увидишь.
— И обязательно в грозу надо? — опрокинув кружку, продолжал допытываться Андрей. — В спокойную погоду — никак?
— Никак! Гром нужен, молния — великий Шанго!
— А место? — не отставал молодой человек. — В любом можно?
— Пушке все равно, где стрелять. Главное — куда… и — в кого.
— Я так и думал… точнее — знал. Слушай, тетушка Катанга… а скажи-ка еще…
Ничего конкретного Громов больше не добился, то ли колдунья уже была сильно пьяна, то ли не так уж хорошо и разбиралась во всей этой теме, проявляя лишь самые поверхностные знания, примерно такие же, как у самого Андрея по истории средневековой Японии, той, что до сегунов.
А «Барон Рохо» — мулатка называла его — «Большой корабль цвета крови» — ей как-то привиделся во сне, точнее говоря — явился. И тотчас же — буквально на следующий день — зашел в гавань Нассау. Катанга уже точно знала — это проклятый корабль, и кому надо об этом шепнула, за что поимела пару гиней и доброе к себе отношение.
— А, ла-адно, — махнув на все рукой, Громов схватил кружку. — Ну что? Выпьем… бедная подружка… дряхлой юности моей!
Потом молодой человек торжественно приказал своему «лоа» больше не садиться в синий «Рено» и не ездить по ночам в 1707 год, к тетушке Катанге, особе не злобной, а вполне добропорядочной и даже, как вскоре выяснилось — хорошо знакомой с местным священником, отцом Теодором.
— Вот к нему мы сейчас и пойдем, господин Эндрю! Я племянниц своих позову: Анну-Марию, Консуэлу, Летицию… Отец Теодор их любит. Вина попьем, песен попоем, потанцуем! Знаешь, как Анна-Мария танец змеи пляшет? О! Тебе понравится, клянусь святым Георгием и железным Огуном!
Предложение, конечно, было захватывающим. Но, на взгляд Громова, слишком уж авантюрным — какие-то подозрительные мулатки, танцы… А вдруг еще Бьянка узнает? Нассау — городок маленький.
Не пошел! Выпил на посошок, облобызался с колдуньей, слезно обещавшей направить все свое колдовство против громовских врагов, да отправился домой — обедать. Что и сказать, с утра росинки маковой во рту не было… если не считать моченого гороха да пары-тройки литров доброго ямайского рома!
Домой Андрей явился в настроении самом хорошем и добром — тянуло петь что-нибудь в стиле Боба Марли, шутить, смеяться и всех-всех любить — особливо Бьянку, обнаруженную Громовым в беседке, в саду, в обществе тетушки Марты.
— Ах, душа моя! Дай поцелую…
Бьянка смешливо отбивалась и фыркала, правда недолго — тетушка Марта проворно принесла из подвала кувшинчик красненького винца. Холодненького! Как раз хорошо — сверху-то на ром, так сказать — полирнуть.
— Ай, молодец! — глядя на Громова, смеялась квартирная хозяйка, вообще-то — женщина весьма богобоязненная и строгая. — Вот и мой старик когда-то так же — уйдет, бывало, с утра, по делам — вернется к обеду пьяным!
Море было спокойным, дул легкий бриз, и три дюжины пиратских судов, включая самый большой — недавно захваченный «серебряный» галеон, переименованный в «Ветер удачи», — легли в дрейф неподалеку от низкого берега и спокойно высадили десант.
— Удачи вам, парни!
Провожая своих людей, капитан Гром лично распоряжался погрузкой фальконетов, и даже двух двенадцатифунтовых пушек.
Последние весили тонну — с борта галеона на берег перевезли лошадей и телеги с импровизированными лафетами, сделанными все тем же плотником Спиридоном. Без артиллерии пираты просто не смогли б обойтись — кроме форта, город окружала крепкая каменная стена с мощными — единственными — воротами, так что пушки — даже фальконеты — здесь пришлись бы впору.
Десантом командовали Бешеный Дирк и Жозеф Китаец, Андрей взял на себя морскую часть операции, а «Бугай» Бенингхэм осуществлял общее руководство, сменив капитанский мостик галеона на корму небольшой, но юркой и проворной шхуны. План в основном составил Громов, плюс ко всему Бенингхэм присоветовал пару дельных вещей, с неприкрытым восхищением оценив задумку капитана «Жозефины» с пушками. Спиридон не подвел — изготовил лафеты вовремя, на вид они казались вполне надежными и, по всему, никак не должны были развалиться сразу после первого же выстрела.
Главное в придуманном Андреем плане, кроме внезапности нападения, составляла еще и четкая слаженность действий с суши и с моря, для чего была разработана четкая связь через эстафету. Все дело в том, что, одновременно со штурмом города с суши, где было задействовано подавляющее число людей, Громов намеревался встать на рейде у входа в гавань, наглухо закупорив все оказавшиеся там суда. Кроме «Жозефины» в таком деле задействовали бриг и две шхуны, установив на них дополнительные пушки с других кораблей.
От места высадки десанта до городских ворот было, по прикидкам Громова, около пяти километров, которые пираты — с учетом перевозки пушек — должны были пройти часа за два, если исключить все досадные случайности, вполне способные сильно задержать вторжение — типа сломавшегося колеса или оси. Для таких случаев и была предусмотрена эстафета — расставленные в прямой видимости бойцы, в чьи обязанности как раз и входила подача условных сигналов, ведь ветер вовсе не был попутным, и оставшиеся под командованием капитана Грома суда вынуждены были маневрировать, идти галсами, на что требовалось не так уж и мало времени.
Едва последняя шлюпка отчалила от борта «Жозефины», Андрей приказал ложиться на заданный курс — в гавань Сан-Августина. Маневр сей, вслед за флагманской бригантиной, проделали и другие суда, уже потерявшие из виду большую часть углубившихся в прибрежную рощу пиратов.
Меж кораблями и берегом, на мелководье, шла небольшая лодка с четырьмя гребцами и востроглазым Лесли Смитом, белобрысым юнгой, ныне отвечающим за важную часть эстафеты — парнишка должен был вовремя заметить поданный с берега сигнал и продублировать его, подняв шест с вымпелом.
Зарываясь носами в волну, суда, одно за другим, вновь сменили галсы, повернув к берегу. Громов схватил подзорную трубу, разглядев на уже оказавшейся весьма далеко лодке синий вымпел, означавший, что все идет по плану, никаких задержек нет.
Покусав губы — все ж-таки волновался, — капитан перевел взгляд на мыс, за которым виднелись дома и мрачные стены крепости Святого Марка.
— Все спокойно, Антуан. Идем в гавань. Команда! Готовиться к смене галса!
Матросы ринулись к парусам, часть парусов встрепенулась, а часть, наоборот, взяли на рифы…
— Хорошо, — круто переложив штурвал, усмехнулся шкипер. — Сан-Августин… Когда-то давно, у самого устья реки, здесь стоял форт Кэролен, его основали французы, гугеноты. Испанцы их выбили, форт сожгли и построили город, а затем и свой форт. Вон этот — гастилло Сан-Маркос. Так, говоришь, его пушки вполне способны поразить цель на рейде?