— Эй, Майк, давай быстрее! — бухнув на жестяную подставку шипящую яичницей сковородищу, Магдалина нетерпеливо кивнула на висящие на стенке часы с большим маятником и блестящими позолоченными стрелками. Тоже, конечно — «бабушкины».
Гонсалес уже включил телеприемник и теперь ждал, пока нагреются лампы. На экране что-то замельтешило, появилась голова диктора…
— Президент Джон Фитцджеральд Кеннеди…
…исчезла…
Вновь появилась:
— Никита Хрущев и Кастро…
Явно какая-то историческая передача. Но все равно, куда лучше было бы на плазме посмотреть — а так только глаза портить.
Лина принесла бутылку вина, а вызвавшаяся ей помочь Бьянка — бокалы.
— Ты поймал уже Филадельфию, дорогой?
— Настраиваю, не видишь? — не оборачиваясь, буркнул Майк.
— Так быстрее давай! Сейчас уж начнется.
— Сейчас… сейчас… Ага! Есть!
Усевшись за стол, Гонсалес обрадованно потер руки и, ловко откупорив бутылку, разлил по бокалам вино.
— Это хорошее, калифорнийское, — похвасталась Лина. — Ой! Смотрите, смотрите. Началось!
В динамиках зазвучала джазовая мелодия, а на черно-белом экране появился какой-то хлюст в пиджаке и белой рубашке с узким черным галстуком:
— Итак, для тех, кто не знает… для тех, кто забыл… ха-ха! Наверное, есть такие… Дамы и господа, вас приветствует Филадельфия и шоу Дика Кларка, то есть — мое, ха-ха — «Америкэн Бэндстед». Пять раз в неделю на экранах ваших телевизоров — самые модные танцы, музыкальные новинки, лучшие певцы и танцоры… Сейчас для вас танцуют великолепные, потрясающие Джо и Мэри Энн… И самый модный на прошлой неделе танец — «картофельное пюре»… Да-да-да, дорогие мои, мы нынче начнем со старенького, а кроме того, сегодня у нас в программе… девушки, трепещите! — неповторимый и юный Пол Анка! А также — феерический Фрэнки Авалон и, конечно же, конечно же — Рики Нельсон! И — в самом конце — сюрприз… О, вы не прогадаете, дорогие мои! Не переключайте канал, весь вечер с вами я, Дик Кларк, и — «Америкэн Бэндстед».
После слов ведущего музыка зазвучала куда как громче… собственно, под нее и выпили, и вино, к удивлению Громова, оказалось очень даже неплохим. Даже Бьянке понравилось.
Юная баронесса вела себя молодцом, как и обещала — телепередаче не удивилась ни капельки, по крайней мере, ничего такого не показала, держала себя в руках. Впрочем, этот мерцающий черно-белый экранчик с бестолково мельтешащими фигурками вовсе и не вызывал никакого эффекта присутствия. Это хорошо, что на стене не висела огромная плазма, вот уж, глядя в нее, Бьянка вполне могла испугаться. А здесь что? Так, пшик один. Ну музыка, ну танцы…
— Кстати, насчет работы, Эндрю, — приговорив яичницу, Гонсалес откинулся на спинку стула и протянул руку к лежащей рядом на подоконнике пачке «Кэмэл». Протянул, но не взял, наткнувшись на нехороший взгляд свой подружки.
— Твоя девчонка тоже не курит, Эндрю?
— Я и сам не курю, — улыбнулся Громов.
— Жаль, — похоже, Майк искренне огорчился. — Так бы пошли с тобой на веранду, поговорили б…
— Ну пойдем. — Андрей пожал плечами. — Ты покуришь, а я с тобой постою, попью пива. Отпустите нас? А, девчонки?
— Да уж проваливайте! — захохотала Лина. — Своими разговорами только передачу смотреть мешаете… Ну что, подруга? Еще по бокальчику?
Раскрасневшаяся от уже выпитого Бьянка улыбнулась:
— А, пожалуй! Соблаговолите налить.
— Ой… как ты говоришь! Чума просто!
— Чума?!
— Бокал-то давай, а!
Выйдя на веранду, молодые люди уселись на старый диван. Гонсалес, щелкнув зажигалкою, закурил, Андрей отхлебнул пиво, глядя, как невдалеке от дома, под липами, лениво пинают мяч трое белых подростков. Проходивший мимо другой парнишка — черный — завистливо покосился на игроков и, втянув голову в плечи, ускорил шаг. Видать, были дела. Рядом стоял молоковоз — бело-голубая цистерна на шасси… что-то похожее на «Зил-157» или даже ЗИС, и пара огромных, словно морские баржи, легковушек самого пижонского вида — со стабилизаторами-крыльями на задних крыльях. «Кадиллаки», блин…
— Вот что я думаю, Эндрю, — выпустив дым, Майк уставился на своего гостя совершенно серьезным, расчетливо-холодным взглядом, какие бывают у прожженных дельцов в момент заключения крупной сделки. — Ты и твоя девчонка в Штатах не так давно, я думаю — месяц, максимум — два. Если бы дольше — уже говорили бы иначе, почти как все.
Громов хотел было что-то возразить, но его вдруг оказавшийся таким деловым собеседник нетерпеливо махнул рукой:
— Подожди, не перебивай, сначала выслушай. Да-да, вы здесь недавно, видно по всему. И… — Гонсалес хитро прищурился. — Я так думаю — нелегально. И документов у вас никаких не крали — их и не было… Или — все же были? Тогда вопросов нет — завтра отвезу тебя в участок, все честь по чести…
— Знаешь, — честно признался Андрей. — Я с этим как-то не тороплюсь. Ты сказал — на временную работу можешь устроить?
Майк пожал плечами:
— Могу.
— Я хоть сейчас готов!
— А что же не спрашиваешь — что делать?
— Надеюсь, не заказными убийствами промышлять?
— А ты шутник! — бросив окурок в стоявшую подле дивана жестяную банку, Гонсалес закурил снова. — И это даже неплохо, знаешь. В общем, так! В одной конторе срочно требуется грузчик. Ну такой парень, как ты — сильный и без вредных привычек. Завтра суббота… думаю — с понедельника и начнешь, если, правда, не спешишь никуда. Платят не то чтобы очень, но неплохо. Через пару недель, глядишь, на дорогу скопишь. Ну что, пойдет?
— Отлично! — искренне обрадовался Андрей. — Спасибо тебе, Майк, за все.
— Ладно, ладно, спасибо потом скажешь! Пошли в дом — там девчонки, кажется, уже пляшут…
Открывшаяся глазам обоих картина оказалась довольно забавной: сдвинув обеденный стол к стене, обе девушки, то и дело пялясь в телевизор, разучивали какой-то танец, точнее говоря — Лина учила Бьянку танцевать.
— А теперь правую ногу сюда — вот. И руками — так… А бедрами — этак покачивай… Видишь?
— Как-то это не совсем и прилично…
— Ой, брось, подруга! Что у нас вообще приличного-то?
— А ничего у вас получается, — облокотившись на дверной косяк, заценил Громов.
Майк хохотнул, открывая пиво, а баронесса, увидев вошедших мужчин, смущенно забилась в кресло.
— Неплохо танцуешь, красотка! — ободряюще улыбнулся ей Спиди Гонсалес. — Эй, слышишь, Эндрю? Чего это твоя девчонка такая скромница? Что-то на пляже я за ней такого не замечал.
Лина тут же протянула смутившейся Бьянке бокал вина:
— А ну-ка, выпей, подруженька! Вообще, этот танец называется — ватуси. А сейчас…