Несмотря на таблетки, Джулия спала неважно. Вынырнув из незапоминающихся, тревожных снов и чувствуя в висках жуткую пульсирующую боль, она задумалась над тем, что ее разбудило. Взгляд на часы показал, что сейчас десять минут третьего ночи.
Так от чего же она проснулась? Где-то хлопнула дверь? Кто-то громко плакал? Кто-то молил ее о помощи? Постепенно припомнилось, что да, все это имело место.
Она вяло похлопала по постели рядом с собой. Гарри не было, его часть постели вообще выглядела нетронутой. Потом что-то бледное мелькнуло во тьме.
Джулия втянула воздух и быстро включила прикроватную лампочку. Гарри лежал на полу лицом вниз, полностью обнаженный, молча извиваясь и подсунув под себя руки.
— Гарри! — воскликнула она, соскочила с постели и подошла к нему, не без труда перевернула на бок, а дальше он сам перекатился на спину.
Она негромко взвизгнула и инстинктивно отпрянула с исказившимся от отвращения лицом. Глаза Гарри были плотно закрыты, на губах застыл оскал невыносимой боли. Руки прижимали что-то к вздутой груди… что-то черное, крошащееся. Охваченная ужасом Джулия смотрела, как его глаза резко распахнулись, а щеки обвисли. Руки упали по сторонам тела, в ладонь и пальцы одной из них, казалось, было вплавлено что-то черное, распадающееся. Кончено! Маленькая мумифицированная рука!
Джулия начала отползать от него, и пока она делала это, что-то прошмыгнуло сзади, волнообразным движением, и слегка задело ее. Почувствовав это, она поползла быстрее, пока не прижалась к стене комнаты, шевеля губами, но не в силах издать ни звука.
Это… создание… приблизилось к Гарри, вырвало у него сморщенную руку, повернулось… и потом, как бы передумав, повернулось обратно. На мгновенье нависло над ним и вонзило острые зубы в плоть его ноги. Короткие щупальца вокруг рта жадно извивались. В следующее мгновенье тварь исчезла, но Джулия не заметила, куда и как.
Она не могла оторвать взгляда от Гарри. Вены на его ноге рядом с укусом стали темно-голубыми и заметно проступили, пульсируя под мраморно-белой кожей. Это вспрыснутый тварью яд медленно распространялся по кровеносной системе. Но… яд ли? Нет, это было что-то гораздо более жуткое, поскольку вскоре извивающиеся вены прорвали кожу и Гарри начал таять. Это продолжалось совсем недолго, и в конце от него осталась лишь пародия на человека: липкие, как бы покрытые дегтем комки расплавленной плоти и дымящиеся черные кости.
И тогда, не обращая внимания на громкий стук в дверь, Джулия втянула в изголодавшуюся грудь воздух и, в конце концов, испустила во всю мощь легких оглушительный, несмолкающий вопль…
Один из моих последних рассказов, «Гимн» был написан в июле — августе 2003 года, конкретно для нового журнала «Лавкрафтовские ужасы». Однако и сейчас, когда я пишу эти строки два с лишним года спустя, выпуск № 3 — предположительно «выпуск Ламли» — все еще не увидел свет. История повторяется! Вероятно, когда-нибудь он все-таки появится, но явно после того как вы прочтете «Гимн» в этом сборнике.
Нас было шесть человек — восемь, если учитывать двоих в камере. Не в тюремной камере. Это были большие апартаменты из нескольких комнат, замкнутое помещение с регулируемой средой и всеми необходимыми системами жизнеобеспечения, и надежное, поскольку вышеупомянутые системы жизнеобеспечения могли быть отключены в том маловероятном случае, если не останется другого выбора.
Стены, полы и потолки камеры сплошь покрывали пятидюймовые пластины из углеродистой стали; входные и выходные трубопроводы в минимальном количестве были не толще двух дюймов. Все сооружение, включая вспомогательный и обслуживающий комплекс, находилось под землей в горной местности; когда-то оно было построено как убежище на случай ядерной войны, которой так и не произошло. Мелкие войны вспыхивали, конечно, но не та, БОЛЬШАЯ, которой все так боялись в начале 60-х.
На самом деле именно после одной из этих так называемых «малых» войн (как будто такие когда-либо существовали) произошли события, приведшие к тому, что я стал директором и координатором БМР, или «Бюро мифологических расследований». Однако рассказывать об этом сейчас означало бы опережать события. Я сделаю это позже, когда это лучше послужит моим целям, а сейчас продолжу описание подземного сооружения, расскажу о своих товарищах-наблюдателях и предоставлю слово основным участникам эксперимента, нашим человеческим «морским свинкам» в камере; пусть они изложат эту историю своими словами.
Итак, о нас: я, член Фонда (боюсь, ничего больше сообщить не могу); еще один член Фонда постарше; двое из военной разведки, оба имеющие высокое звание, подотчетные исключительно высшим правительственным структурам; женщина-психиатр; и, наконец, техник, который как человек, ответственный за дизайн и устройство камеры, а также ее вспомогательный комплекс, был полностью в курсе того, как она работает. Он знал, как система функционирует и, что не менее важно, как прекратить ее работу. Что касается меня и моего старшего коллеги, мы оказались там, поскольку имели репутацию крупных специалистов в области гротескных мифов и легенд.
Относительно имен и физического описания членов команды: я считаю эти детали несущественными. Место точного расположения нашего подземного сооружения я тоже не считаю нужным указывать, поскольку, уверен, оно и до сего дня остается тщательно охраняемым объектом.
Возвращаюсь к камере.
Окна в ней отсутствовали — находящимся там людям не было нужды выглядывать наружу. Их это отвлекало бы, и уж точно им не понравилось бы видеть, как мы заглядываем внутрь. Мы, конечно, «заглядывали внутрь», хотя не через окна как таковые, однако именно «заглядывали», поскольку даже односторонние окна просмотра на экранах компьютеров не обеспечивают полного визуального доступа. Во внутренние стены, потолки и различную аппаратуру были встроены крошечные скрытые камеры, каждая из которых выводила изображение на внешний экран. Аналогично действовали и скрытые аудиосистемы — вот они были абсолютно необходимы.
В камере имелись маленькие спальни, ванные комнаты, оборудование для приготовления пищи и большой холодильник — запасов еды и напитков в нем хватило бы на несколько недель. Освещение, естественно, искусственное; в спальнях его можно было выключать, чтобы оно не мешало нашим «объектам» спать. Но даже там мы не оставляли их в покое: камеры в спальнях можно было переключить на инфракрасный свет. Было крайне важно, чтобы мы могли видеть своих подопечных и слышать (если было что слушать) именно когда они спят.
Относительно их имен: хотя, уверен, их настоящие имена можно найти в архивах Фонда (где они защищены от разглашения), я предпочитаю снабдить их псевдонимами. Пусть это будут Джейсон и Джеймс, Я дам и хотя бы частичное описание их внешности, чтобы у читателя сложилось более емкое впечатление.
Ростом они были пять футов и девять-десять дюймов; возраст, скажем, года тридцать два, причем Джейсон старше на пять или шесть месяцев.
Джейсон был рыжеволосый, открытый, небрежный в одежде, не очень-то вежливый, но никогда не грубый, худощавый, быстрый в движениях, хотя и со слегка кривоватой походкой, зеленоглазый, с длинным прямым носом и впалыми щеками.