Люси так волновалась, что, пока их с мистером Блейком вели в гостиную, она не могла унять дрожь. Женщина средних лет безразличным тоном сообщила, что мистер Моррисон занят, но выйдет к ним, как только освободится. Конечно же, он заставит Люси ждать дольше, чем необходимо. Он захочет наказать ее, показать, что она не может им распоряжаться, возможно, захочет оттянуть неприятный разговор.
Служанка проводила их в приятную комнату, где им предстояло ждать. Комната хорошо освещалась дневным светом, и там были два книжных шкафа, на полках которых стояли невинные романы, сборники поэзии — в основном прошлого столетия — и книги по истории. На стенах висели портреты незнакомых джентльменов, пейзаж с мальчиком, который вел коня через реку, корабль, направляющийся к какому-то, видимо средиземноморскому, порту. Мебель удобная, но простая. Одним словом, обстановка говорила о том, что мистер Моррисон был человеком приземленных вкусов и полностью лишенным фантазии.
Мистер Блейк изучил содержание одной из полок книжного шкафа и остановил свой выбор на томике Мильтона, с которым устроился в кресле у окна, всем видом показывая, что хочет быть незаметным.
Люси мерила шагами комнату. Она попыталась выбрать книгу, но, поскольку ни одно название не привлекло ее внимания, решила, что чтение ее вряд ли отвлечет. Прошло полчаса, и Люси услышала за дверью чьи-то шаги. Человек прошел мимо, и Люси с облегчением вздохнула. Лучше бесконечно ждать в этой комнате, чем начать разговор, ради которого она пришла. Когда спустя приблизительно час в комнату наконец вошел мистер Моррисон, он выглядел взволнованным и обеспокоенным. Волосы в беспорядке, будто растрепались на ветру. Шейный платок запачкался. Видимо, у него не было времени привести себя в порядок. Впервые после встречи на балу в Ноттингеме Люси не ощущала отвращения при взгляде на него. Возможно, из-за чувства вины, что она его использовала, возможно, из-за признания миссис Эмет, что он и ее отец оба были членами ордена Розы и Креста.
Мистер Блейк поднялся, и Люси представила мужчин друг другу.
— Мистер Блейк, — сказал мистер Моррисон, — хорошо, что вы заботитесь о мисс Деррик.
— То же могу сказать и о вас, — ответил мистер Блейк. — Хотя мало кто знает об этом, но ваше служение стране в таком деле, как…
Мистер Моррисон похлопал старого гравера по спине:
— О подобных вещах обычно не принято говорить. Точно так же, как мало кто знает о ваших талантах, хотя они привлекли внимание моего ордена. Надеюсь, вы не станете возражать, если мы время от времени будем обращаться к вам с просьбами.
— Если это послужит справедливости, — ответил мистер Блейк.
— Разумеется. Иначе я бы не просил. — Теперь он обернулся к Люси. — Объясните, чем могу служить вам, — произнес он нараспев с каменным лицом и отсутствующим взглядом.
Люси заранее не репетировала конкретные слова, но план у нее в голове был. Однако теперь, в присутствии мистера Моррисона, она растерялась. Не могла вспомнить ни логику своих доводов, ни обороты речи. Когда она произносила их про себя, они казались красноречивыми и искусными и, разумеется, убедительными. Люси поднялась, сцепила пальцы в замок и заставила себя говорить, изо всех сил стараясь не расплакаться:
— Мистер Моррисон, я не могу вас винить за то, что вы ненавидите меня. Прошу вас, выслушайте меня. Постарайтесь выслушать, позабыв на время о том, что я вам причинила.
Он покачал головой:
— Нет, мисс Деррик. Вы неправильно меня поняли. Я хотел сказать, что вы должны мне объяснить, в чем ваша нужда, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь.
Люси вконец растерялась и не знала, что сказать.
— Вы молоды, у вас нет ни денег, ни покровителей, — продолжал мистер Моррисон. — Вас втянули в события национальной и исторической важности помимо вашей воли. Страдает ваша сестра и ее ребенок. Мне не нравится, когда меня используют, как это сделали вы, и гнев, который захлестнул меня, когда я это обнаружил, в немалой степени объясняется чувством униженности. Тем не менее я вас не осуждаю. Вы использовали доступные вам средства. Это ваша война в той же степени, что и моя, и я восхищаюсь вашей храбростью, даже несмотря на то, что пал ее жертвой.
Люси выдержала бы, если бы его слова были жесткими, но то, что он сказал, было выше ее сил. По щекам покатились слезы, она достала платок, чтобы их утереть, но сдерживаться не стала.
Мистер Блейк тем временем вернулся в свое кресло, к своей книге. Люси и мистер Моррисон переместились в дальний конец комнаты, чтобы поговорить наедине.
— Я не ожидала встретить такое великодушие, — сказала она тихо.
— Это я не оставил вам надежды на подобное ожидание, — сказал он. — Простите меня. Я сделаю все, чтобы вам помочь.
— Но почему? — спросила Люси. Она перестала плакать, но его слова по-прежнему звучали у нее в ушах. Ее переполняло чувство благодарности, и от этого кружилась голова. — Почему вы хотите мне помочь? Вы ведь знаете, что мы с вами по разные стороны в этом конфликте. Если я хочу спасти ребенка сестры, мне приходится стать на его сторону, сторону Лудда.
— Нет, — сказал он. — Мистер Персиваль был хорошим человеком и руководил орденом из лучших побуждений, но ошибся, заключив перемирие с леди Харриет. Мы были готовы пожертвовать слишком многим ради независимости, но теперь все изменилось. Новый глава ордена считает, что есть другой путь, компромиссный.
— Кто этот человек?
— Это я, — ответил мистер Моррисон. — Вопрос был поставлен на голосование, и меня избрали на эту должность, чего я не заслуживаю. На такую должность обычно не выдвигают таких молодых людей, как я, но у меня перед другими кандидатами было неоспоримое преимущество.
— И какое?
— Моя дружба с вами.
Люси не понимала, какое преимущество она могла собой представлять, но еще больше ее поразило, что он описал их отношения как дружбу.
— Почему я?.. — Люси не знала, как закончить вопрос.
— У вас страницы, — сказал он с легкой улыбкой. — Вы принудили меня отдать вам страницы, которые я нашел. Уж не думали ли вы, что я не раскрою вашего маленького гипнотического фокуса, хотя проделали вы его довольно ловко. Опять же я вас не осуждаю. Вы делали то, что считали правильным. Теперь мы тоже так считаем.
— Сомневаюсь, что ваш орден ставит целью спасти мою племянницу, — сказала Люси.
— Мы ставим целью, если это в наших силах, спасти любого невинного, которому причинен вред. Теперь, похоже, у нас общие интересы. Лудд и леди Харриет готовы уничтожить друг друга, мы же теперь считаем, что полная победа старого или нового невозможна. Теперь мы придерживаемся мнения, что самым лучшим для нас был бы компромисс, — это позволило бы нам осуществлять контроль над индустриализацией и позволило бы существовать магии. И мы считаем вас главной фигурой в этом новом подходе.
— Почему? — спросила Люси, которой вовсе не по душе была эта новая ноша.