— Так точно, Ваше Императорское Величество! — козырнул Михаил Прохорович Кривонос.
В то же время. Германская империя. Фамильное поместье Бисмарков
Отто фон Бисмарк больше десяти лет занимал непривычную для него роль — оппозиционера. Это невероятно угнетало, однако он ничего с этим поделать не мог, так как Фридрих, став Императором единой Германии, не только его убрал из правительства, но и методично устранил со всех ключевых постов людей, преданных бывшему канцлеру. Было очищено каждое министерство, каждое ведомство. Поэтому уже через год после отставки Отто ничего не оставалось, как сидеть в своем имении и «курить бамбук». Да изредка посещать старых друзей, загнанных в аналогичные «стойла». Однако вынужденное бездействие не мешало ему обмениваться невероятным объемом писем и публиковаться в германской и итальянской прессе с разнообразными злободневными статьями.
Этот день выдался удачным. К нему приехал старый друг Вильгельм Штиберт, бывший начальник особых служб Прусского королевства и находящийся, так же как и Бисмарк, в опале у проанглийского правительства Фридриха Гогенцоллерна.
— Вильгельм! Рад вас видеть! Как вы добрались?
— Хорошо, мой друг, хорошо.
— Вы устали? Может быть, отобедаем?
— Если можно, то я бы сразу перешел к делу. У меня очень мало времени.
— В таком случае извольте в мой кабинет.
Спустя несколько минут, после того как они расположились в удобных креслах, служанка аккуратно закрыла дверь.
— Итак… — Бисмарк вопросительно взглянул на Штиберта.
— Переговоры прошли успешно, — улыбнулся Вильгельм.
— Вы беседовали с его наставником?
— Берите выше, — заговорщицки подмигнул Вильгельм. — Мой старый друг и протеже, которого я продвигал по своему ведомству, посодействовал тому, чтобы меня назначили наставником наследника. Одним из наставников. Поэтому я еду в свое имение завершать все дела. Мне дали всего лишь неделю.
— Это замечательно! — Отто просто просиял. — Иоганн Вайс [54] молодчина!
— Я бы не стал так однозначно его оценивать. Он очень непростой человек, который всегда ведет свою игру.
— Странно, а мне казалось…
— Вам казалось то, что желал вам показать Иоганн. Недаром он законно занял мое место. Его, скажу я вам, занять непросто, и еще сложнее — усидеть. А Иоганн сколько держится? Он на удивление хитрый простак с мощным умом и большими ресурсами.
— Ресурсами? Откуда они у него? Разве что он стал нечисто играть?
— Я не могу сказать по этому поводу вообще ничего толком. Промахов за ним не замечено, что удивительно. Однако в нескольких случаях он привлекал к делу довольно крупные суммы денег, слишком крупные, чтобы быть его личными накоплениями с жалованья. Впрочем, после дела эти деньги растворились так же стремительно и без каких-либо следов, как и появились.
— Вы думаете, он связался с банкирами?
— Не исключаю. Впрочем, дело свое он делает очень хорошо — почти всех иностранных шпионов вычислил, взял под колпак и аккуратно кормит малозначительными сведениями, формируя стабильные, надежные каналы.
— Замечательно. Но… — Бисмарк задумался. Если Иоганн такой непростой человек, то зачем ему связываться с вами? Ведь если что, он будет отвечать головой перед Фридрихом.
— У меня с ним был достаточно откровенный разговор, в котором я ему выложил все карты. — Бисмарк побледнел. — Не переживай. Большую часть наших тайн он и так уже знал. За нами следили. Давно.
— И как он отреагировал?
— Он сам и инициировал этот разговор. Хотел прояснить причины нашего поведения. Иоганн ведь умный мальчик, скоропалительных выводов не делает.
— Так он с нами?
— Отчасти. Иоганн согласился с тем, что Фридрих слишком искаженно видит ситуацию, да и находится под избыточным влиянием Виктории. Фактически он ее марионетка. До добра это Германскую империю не доведет, и Иоганн это прекрасно понимает. Однако наш прогноз на войну с Россией не разделяет, оценивая очень высоко проведенные Мольтке реформы. Честно говоря, за минувшие с французской кампании двенадцать лет наш фельдмаршал очень основательно потрудился, превратив Рейхсвер в лучшую армию Европы.
— А Россия? Разве Иоганн не понимает, что Александр тоже не стоял на месте?
— Понимает, но, опираясь на разведывательные данные, считает, что в России сейчас много самых разнообразных проблем. Да, там есть несколько элитных корпусов, но в целом армия плохо обучена и отвратительно вооружена. Я не стал его переубеждать. В конце концов, светить свою собственную агентуру перед ним не стоит.
— И что дальше?
— Он предложил нам прекратить готовить государственный переворот, уделив все силы на подготовку наследника и его окружения. Вас, к сожалению, Фридрих не терпит на дух, поэтому сделать наставником нельзя. Однако меня и ряд наших старых соратников — вполне реально. Попробуем приложить все силы к тому, чтобы юный Вильгельм смог получить достаточно трезвое виденье мира.
— Признаться, я в восторге, — воодушевленно сказал Бисмарк. — После долгих лет отчуждения мы начинаем добиваться некоторых успехов. Кстати, а что с этим итальянским полковником? Вы смогли с ним договориться?
— Алессандро Грациани оказался чрезвычайно аккуратным и довольно подозрительным человеком. Мой поверенный провел с ним приватные переговоры, но ничего толком не добился.
— Неужели этот Алессандро так сильно отличается от своего предшественника?
— Как небо и земля, мой друг. Уже сейчас, спустя два года после смерти Гарибальди, Алессандро является фактически диктатором Итальянской республики.
— А почему он не желает провозгласить себя королем?
— Понятия не имею. Единственное, что мне известно, так это то, что у него чрезвычайно далекоидущие планы в отношении Италии. И они нас вряд ли обрадуют. Сейчас Рейхсвер — лучшая армия Европы. Но если все так пойдет, то скоро ей придется потесниться, уступая первенство рвущимся вперед итальянцам. Кроме того, фактически руководя последние лет семь, Алессандро смог воссоздать национальную инженерную школу в самых разных областях. Вы же помните, как русские в конце 60-х — начале 70-х прошлись по нашим землям, перекупая всех, до кого могли дотянуться. Нам пришлось буквально с нуля все взращивать. Так вот — у Грациани это дело поставлено намного лучше. Он оказался весьма недурственным заочным учеником русского Императора в этих вопросах и обогнал по многим вопросам как Германию, так и Великобританию.
— Чего он хочет?