Новый состав Государственного совета был невероятен для своего времени. Еще несколько лет назад Император не мог даже представить, что сможет собрать таких людей на столь влиятельных должностях. Теперь же он наблюдал их перед собой. Да не просто так, а поучая и наставляя.
— Поэтому, товарищи, перед нами стоит важная задача — завершить начатое дело. Чтобы ни у кого из вас не было сомнений, то я прямо заявляю — интересы Империи превыше всего. Тот, кто решит встать на пути их реализации и продвижения будет уничтожен. Если же для благополучия России потребуется уничтожить все остальные государства, то так тому и быть. Времена компромиссов безнадежно уходят в прошлое. В Италии поднимает голову новое социально-политическое течение, ставящее итальянцев выше всех остальных народов. В Великобритании такая традиция главенствует уже несколько веков. Германия в ближайшее время заразится чем-то аналогичным. И я говорю вам — для России интересы наших подданных отныне стоят несопоставимо выше пусть даже иностранных королей. Это наша страна, и мы с вами стоим у ее руля, чтобы сделать все возможное для ее процветания.
В то же время. Итальянская диктатура. Рим
Алессандро Грациани сидел за своим письменным столом и уже третий раз вдумчиво перечитывал то, что ему доложили из Константинополя разведчики.
— Какая-то дикость, не находите? — он бросил последний листок на стол и поднял глаза на начальника своей разведки.
— Дикость? — удивленно переспросил Винсенто дель Бачо.
— Да, сущая дикость! Вы ведь в курсе, что именно благодаря помощи русских друзей мы смогли обуздать безудержность римской католической церкви. А что творят они сами? Я бы понял, если бы на престоле сменился Император, но ведь этим всем ужасом руководит один и тот же человек. Зачем он это делает?
— Мне кажется, он пытается уничтожить все иные религии, кроме христианства, в своих владениях.
— Это и так ясно, Винсенто. Какая ему с этого польза?
— Не знаю, — задумчиво произнес руководитель итальянской разведки. — А вы знаете, мне кажется, тут есть небольшой подвох.
— В самом деле? Какой же?
— Вы понимаете, вместе с достаточно безапелляционным вытеснением всех иных религий с территории Российской империи Александр меняет и само православие. Оно сейчас и оно же лет двадцать назад — две большие разницы. Вы понимаете? Ну, смотрите. Во-первых, он смог захватить Константинополь и взял под свой контроль самый высокий престол в традиции православия. Фактически престол Константинополя для православных является чем-то аналогичным кафедре Ватикана для католиков. Во-вторых, он возродил патриаршество на территории Империи, упразднив все автономии и вариации. Фактически он ввел единый стандарт религии, остальные выставив ересью. В-третьих, он создал фактически большой Ватикан, только православный, на базе Константинополя. Огромный город-храм, город-монастырь. В-четвертых, он полностью пересмотрел очень многие постулаты православия и под лозунгом «возвращения к истокам» очень сильно его изменил. Помните те знаменитые дневники Филарета?
— Это все хорошо, только я не могу понять сути. Зачем он это все делает?
— У нас же есть аналог того, что сооружает Его Императорское Величество, — мило улыбнулся Винсенто. — Там патриарх во главе аппарата Православной церкви. Тут вы, во главе Итальянской партии фашистов.
— Вот оно что… — задумался Алессандро. — Но почему тогда не он возглавил эту организацию?
— Я не могу знать ответ на этот вопрос, — пожал плечами Винсенто. — Он ведь достаточно любопытный человек и далеко не все из того, что он делает, можно сразу понять. На первый взгляд, мне кажется, что он просто решил отделить мух от котлет. То есть старается не смешивать государственное управление и партийные дела. Государственный аппарат занимается своими делами, партийный — своими. А, учитывая, что он строится на базе традиционной религии, уклон в духовно-нравственную плоскость деятельности ему, по всей видимости, очень выгоден.
— Вы считаете, что Александр Русскую православную церковь превратил в подобие нашей партии?
— Православную церковь, — поправил его Винсенто. — Слово «русская» из названия убрали, потому что она охватывает слишком много народов. А так — да, я считаю, что Его Императорское Величество решил сделать из церковного аппарата партийный, благо, что для этого больших препятствий нет.
— В самом деле? — удивился Грациани.
— Конечно. Если отбросить условности, то церковь мало чем отличается от нашей партии.
— Хм… Странно все это, — задумался Алессандро. — Мне непонятно, зачем он разделяет аппараты партии и управления так сильно? Ведь по идее нужно, наоборот, их сращивать.
— Не могу знать, — пожал плечами Винсенто. — Вполне возможно, что он считает иначе. По крайней мере, все, что он делает в этой плоскости, говорит о строгом разделении партийной, то есть религиозной деятельности и административной. Он во многих местах даже ввел дублирование. Например, в армии, при частях от батальона и выше, кроме армейского командира, введена должность священника.
— И что в этом необычного? У нас тоже в армии много священников.
— Дело в том, что для этих целей в рамках церкви организовали православный рыцарский орден Святого Георгия. А братьев этого структурного подразделения Православной церкви обязали не только в случае необходимости вступать в бой с противником, но и личным примером, если потребуется, воодушевлять личный состав частей.
— Любопытно…
— Еще как любопытно! Кроме того, по нашим сведениям, церковный аппарат фактически является средством контроля над деятельностью управляющих на местах. Поэтому духовный наставник, который присутствует на каждом заводе, на каждом корабле… он не только занимается спасением душ прихожан, но и следит за тем, чтобы все было по закону и совести, а если что не так — то может или сам вмешаться, или донести по инстанции.
Алессандро Грациани жевал губы и думал. Ему не нравилось то, что ему говорил начальник разведки, но никакие выводы в голову упорно не шли.
— Вы помните православный рыцарский орден Красной Звезды?
— Конечно. И что с ним?
— У Православной церкви уже два рыцарских ордена. Причем не фиктивных, а действенных. Рыцарей Красной Звезды в минувший год очень сильно почистили, устраняя тех, кто попал туда случайно. А это говорит о вполне жизнеспособном организме.
— Это замечательно. Но нам-то что с этого?
— Нам с этого нужно делать выводы. В частности, русский Император не только не пропустил мимо наши успехи в вопросах партийного строительства, но и предпринял определенные шаги для компенсации. Причем, что немаловажно, не бездумно копируя, а осмысленно перенося на почву его Отечества.
— Значит, он тоже занимается мобилизацией масс… — задумчиво произнес итальянский диктатор. — А почему он не включает в создаваемый партийный аппарат лучших представителей других религий?