— Что ты видела? — потребовала ответа Феба.

— Это очень личное.

Хейвен не хотелось признаваться в том, что прежде она была тщеславной и алчной девицей со смазливой мордашкой и бесподобными светлыми локонами. Она не смела назвать имя жениха Беатриче. Несомненно одно — Беатриче Веттори должна была сочетаться браком с Адамом Розиером. Но Хейвен не собиралась выкладывать все Фебе.

— Я не получила никакой информации, нужной для поисков Бью.

— Уверена? — спросила Феба.

— Да, — буркнула Хейвен.

— Ты побледнела. Похоже, тебя что-то расстроило, — произнесла Пифия. — Не стоит ничего скрывать от меня.

— Пожалуйста, — умоляюще проговорила Хейвен. — Я неважно себя чувствую. Мне надо в отель.

Уголки губ Фебы едва заметно приподнялись. Хейвен показалось, что пожилая жрица готова отпраздновать победу.

— Хорошо, — согласилась Пифия. — Возвращайся в гостиницу. Мы навестим тебя через пару дней.

На улице Хейвен захотела поймать такси, но на заваленных мокрым снегом улицах было пусто — ни людей, ни машин. Стремясь как можно скорее убраться восвояси от Хор, девушка перебежала на противоположную сторону улицы. Потом она направилась к слегка покосившемуся белому особняку, который возвышался посередине квартала, к северу от Гарлема. Когда-то это был солидный загородный дом, возведенный на холме в девственном лесу. Тот, кто построил его в восемнадцатом веке, конечно, не мог себе представить, что настанет день и здание будет окружено громадными небоскребами Нью-Йорка.

Пробираясь через сугробы, Хейвен обогнула особняк. Хорошо хоть, что здесь ее не увидят Хоры. Заметив крыльцо с навесом, девушка решила укрыться там от ледяного ветра. Поперек ступенек была натянута желтая полицейская лента, но Хейвен поднырнула под нее и отряхнула снег с ботинок. Она вытащила из кармана пальто мобильник и позвонила Йейну. Увы, безрезультатно. Она не дождалась даже приветствия автоответчика голосовой почты. В отчаянии Хейвен села и прижалась спиной к кирпичной стене. Ей необходимо поговорить с кем-то, кому она доверяла, и она пробежала глазами список принятых вызовов. Обнаружив номер с региональным кодом Северной Каролины, нажала клавишу вызова.

— Алло?

Абонент ответил с полным ртом чего-то хрустящего. В детстве Леа Фризелл не расставалась с пакетиком чипсов и шоколадкой. Однако она не поправлялась ни на унцию — всегда была тощей. Казалось, внутри девочки живет какой-то зверь, которого ей приходилось постоянно подкармливать. Возможно, из-за слухов, ходивших насчет семьи Фризеллов, Хейвен часто воображала себе, что в животе у Леи свернулась гигантская змея. Именно она и заглатывала невероятное количество фастфуда своей хозяйки.

— Леа, это Хейвен. У тебя есть минута?

Рот девушки непроизвольно наполнился слюной. Она понятия не имела, что именно жует Леа, но отдала бы все на свете за крошечный кусочек.

— Ты разыскала Бью? — в конце концов спросила Леа.

— Нет. Но я сейчас в Нью-Йорке.

— Ты побывала у женщины, окутанной дымом?

— Ее зовут Феба. Я с ней встречалась три раза.

— И?

Из динамика телефона вновь послышался аппетитный хруст.

— Толку мало. Она возвращает меня к той самой реинкарнации, но я пока не попадала в нужные моменты. Жаль, что нет другого способа.

— Грустно слышать такое. Но ты не сдавайся.

— Ну, да. Просто… — Хейвен на миг умолкла. — Понимаешь, мои видения — они не особенно приятные. Оказывается, я была злой, тщеславной и алчной девицей. И у меня есть подозрение, что я согласилась на помолвку с Адамом Розиером. Похоже, это могло привести к гибели моего брата. Леа, если я погубила Пьеро… Я не знаю, как мне с этим жить.

— Не думаю, что ты и вправду сделала кому-нибудь что-то дурное. И вообще все осталось в прошлом. Кстати, сейчас двадцать первый век, и ты поумнела.

— Конечно, но…

— Вот в чем смысл реинкарнации, — произнесла Леа. — В том, чтобы учиться на собственных ошибках.

— Ну, не знаю, — протянула Хейвен. — Но мы же не становимся лучше?

— Ты уверена? — парировала Леа. — А может, люди сами хотят возродиться? Как говорится в физике, на всякое действие есть равное противодействие.

— На физику мне всегда не хватало времени, — вздохнула Хейвен.

— Жаль. Но боюсь, сейчас и у меня для объяснений времени нет.

— Нет?

Настал черед Леи вздохнуть.

— Мои видения стали такими ужасными, что я плохо соображаю.

— Тебе по-прежнему является тот старик в саду?

Хейвен обвела взглядом окрестности особняка и попыталась представить, как здесь будет красиво весной, когда растает снег. На Манхэттене — сотни садов. Любой из них мог быть тем, который узрела Леа.

— Да, — ответила подруга. — И он не хочет, чтобы я выжидала. Ему надо, чтобы я поторопилась. Прежде я ни разу не ощущала такого давления. Должно произойти что-то серьезное. Я бы уже сегодня примчалась в Нью-Йорк, но я и понятия не имею, где его искать. А ты?

— Аналогично, — произнесла Хейвен. Издалека раздался вой сирены пожарной машины. — Ты не дашь мне каких-нибудь подсказок? Ты ощущаешь странные запахи?

— Точно! Чудовищную вонь. Словно в карбюратор машины моего дяди Эрла забрался опоссум, а затем издох.

— В Нью-Йорке так летом пахнет, — усмехнулась Хейвен. — А насчет звуков? Ты слышишь церковный колокол? Фургон с мороженым?

— Нет, — после продолжительной паузы ответила Леа. — Ничего.

— Ни гудков машин, ни шума моторов?

— Ничего, — подтвердила Леа. — Полнейшая тишина.

В телефоне опять послышался хруст.

— Ситуация сложная, — пробормотала Хейвен, и у нее заурчало в животе. — Честно говоря, я и сама соображаю плоховато. Целый день не ела.

— Почему?

— Долгая история. В общем, пытаюсь устоять перед искушением.

— И моришь себя голодом? — с укоризной воскликнула Леа. — От гамбургера беды с тобой не случится, Хейвен. Перекуси чем-нибудь. Ты никого не спасешь, если будешь едва ноги волочить.

— Верно подмечено, — улыбнулась Хейвен.

— Еще бы. И я хочу дать тебе один совет.

— Да?

— Не переживай так сильно насчет искушения. Просто доверяй себе и будешь поступать правильно.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Войдя в метро, Хейвен помчалась по платформе и едва успела вскочить в последний вагон поезда. Все сиденья были заняты усталыми пассажирами, возвращавшимися с работы домой. Хейвен встала около двери кабины машиниста и уставилась на исчезающий вдали туннель. Даже на заброшенных участках имелись признаки того, что он обитаем. Грязная банкетка. Чемодан. Детская коляска. По обе стороны от рельсов жили люди. Они бродили в темноте, словно кроты.