"Ты считаешь, что шериф округа Руби-ривер затеет какие-то тесты ДНК по горстке белого порошка? – возмутилась Жасмин. – Ты что, собрался рассказывать свою смехотворную историю окружному шерифу? Ты, Тарквиний Блэквуд, закадычный дружок Гоблина, своего двойника-призрака? Ты собрался вызывать шерифа? Даже слышать об этом не хочу!"
"А ты все-таки послушай, – упорствовал я, – эта женщина была убита. На убийство закон о сроках давности не распространяется. К тому же..."
Тут заговорила тетушка Куин, очень тихо и убедительно:
"Квинн, дорогой мой, думаю, шериф не поверит в твою историю. И, уверена, он никого не пошлет в самое сердце болота".
"Ладно, – сказал я, – мне все понятно. Всем на это наплевать. Никто мне не верит".
"Дело не в том, что тебе не верю я, – возразила тетушка Куин, – а в том, что, как мне кажется, тебе не поверят другие".
"Вот именно, – подхватила Пэтси. – Все остальные примут тебя за чокнутого, Тарквиний, если уже не считают психом после стольких лет, что ты талдычишь о своем проклятом привидении. Тарквиний, чем упорнее ты будешь болтать об этом, тем больше людей будут думать, что ты сумасшедший".
В какой-то момент, пока все это происходило – моя отважная попытка заставить их поверить в преступление и расследовать его, а также их уговоры не делать из себя дурака, – вошел Папашка, и я пересказал ему всю историю сначала.
Он сел на углу стола и слушал с ничего не выражающим видом, а потом едва слышно произнес, что съездит со мной на остров, если я хочу. Однако, услышав от меня, что именно этого мне и надо, он, видимо, удивился.
Все это время Гоблин стоял возле мойки, слушая весь разговор и переводя взгляд с одного говорящего на другого. Потом он подошел ко мне и начал тянуть за правое плечо.
"Отстань, Гоблин, мне сейчас не до тебя", – сказал я и усилием воли мысленно оттолкнул его прочь. К моему изумлению, он тут же пропал.
Тогда Пэтси принялась передразнивать и высмеивать меня, а потом презрительно расхохоталась.
"Отстань, Гоблин, – повторила она и ехидно поинтересовалась: – И после этого ты еще смеешь утверждать, будто видел там мраморный стол и золотое кресло?"
Я огрызнулся, заявив, что эти подробности совершенно не имеют значения, а потом, не на шутку рассердившись, добавил, что обязательно увижусь с шерифом и расскажу ему обо всем, что знаю.
Папашка отреагировал на это только одним коротким "нет" и пояснил, что сначала он съездит туда со мной. Если эта женщина гниет там больше ста лет, то еще день или два не сыграют никакой роли.
"Но ведь там кто-то живет, дедушка, – возразил я. – Этот кто-то наверняка видел цепи наверху и череп! Создается опасная ситуация".
"Только ты сам веришь всей этой ерунде, Квинн, потому что никто другой не примет это всерьез, – презрительно фыркнула Пэтси. – Ты был сумасшедшим с первого дня, как родился".
Тетушка Куин даже не взглянула на нее. И тут меня впервые в жизни осенило, что тетушка не любит Пэтси точно так же, как и Папашка.
"Так что тебе там приснилось, Пэтси? – поинтересовался я, стараясь не обращать внимания на ее оскорбления. – Жасмин говорит, будто ты вернулась домой, потому что тебе привиделся какой-то сон".
"Ну, его даже нельзя сравнивать с твоим рассказом, – с холодной иронией ответила она, и в голубых глазах сверкнули холодные металлические искорки. – Просто я проснулась от страха за тебя. Кто-то хотел причинить тебе зло, и Блэквуд-Мэнор пылал, а еще там были какие-то люди, которые грозили тебе. Вирджиния Ли сказала мне во сне: "Пэтси, уведи его отсюда". Я видела ее как живую. Она сидела со своим вышиванием, ты же знаешь, сколько вышивки после нее осталось, так вот, во сне она вышивала, а потом отложила пяльцы в сторону и велела мне сделать то, о чем я сейчас говорила. Я уже начала забывать, но помню точно, что особняк был в огне. Я проснулась от страха".
Я взглянул на Папашку и Жасмин и понял по их лицам, что они ничего ей не рассказывали ни о Ревекке, ни о пожаре.
Тогда я повернулся к Гоблину, стоявшему в углу слева от меня. Он смотрел на Пэтси и казался задумчивым, если не слегка испуганным.
В эту минуту тетушка Куин объявила, что совещание кухонной братии подошло к концу. К нам вот-вот должны начать съезжаться гости, и нужно было еще приготовить ужин. Лолли и Большая Рамона ждали, пока мы уберемся из кухни, а потом тетушка Куин сказала, что хочет поговорить со мной позже в своей комнате. Там мы и поужинаем, только вдвоем.
Никто не собирался вызывать шерифа, до тех пор пока Папашка не съездит со мной на остров. А Папашка сказал, что ему нездоровится и он хочет прилечь. В тот день стояла жара, а он на солнцепеке работал на клумбах, поэтому теперь чувствовал себя совсем скверно.
По моему настоянию серьги и брошку положили в полиэтиленовый пакет, чтобы потом можно было взять на анализ остатки прилипшей к ним ткани. Затем я поднялся к себе, принял душ и только тогда почувствовал, что умираю от голода.
За стол мы с тетушкой Куин сели, наверное, часов в шесть. Ее комнату недавно заново отделали золотисто-желтой тафтой. Мы сидели за маленьким круглым столиком у окна, где она часто трапезничала, и поглощали одно из любимейших блюд тетушки – яичницу-болтунью с икрой и сметаной, запивая ее любимым сортом шампанского.
На тетушке было свободное платье из шелка и кружев и серебряные туфельки на острых каблучках. К воротнику, строго по центру – должно быть, ей помогла Жасмин, – она приколола камею, и перед нами лежали серьги и камея, которые я привез с острова.
Сюжет камеи был все тем же: "Ревекка у колодца", а на серьгах мастер вырезал крошечные головки.
Я начал с рассказа о сундуке Ревекки, найденном на чердаке, о призраке Ревекки и о том, что случилось, а потом заново поведал историю о посещении острова, о том, как мне там было не по себе, и о том, что на втором этаже дома имеется неоспоримое доказательство произошедшего там убийства.
"Ладно, – сказала тетушка. – Ты много наслышан о Манфреде и знаешь, что, после того как умерла Вирджиния Ли, оставив его вдовцом, его вся округа считала сумасшедшим".
Я кивнул, ожидая продолжения, заметив при этом, что Гоблин стоит неподалеку от тетушки и наблюдает за мной с отсутствующим выражением на лице. При этом он небрежно привалился к стене, и мне это почему-то не понравилось – уж больно безмятежную картину он собой представлял. Но на самом деле мои мысли занимал не Гоблин, а Ревекка и тетушка Куин.