"Но вот чего ты не знаешь, – вновь заговорила она, – так это того, что Манфред начал привозить в Блэквуд-Мэнор женщин, каждый раз заявляя, что это новая гувернантка для Уильяма и Камиллы, хотя на самом деле это были его игрушки – мечтательные ирландские девушки, которых он подбирал в Сторивилле, районе красных фонарей Нового Орлеана. Он какое-то время держал их в доме, а потом они бесследно исчезали".
"Господи, ты хочешь сказать, что он их всех убивал?" – спросил я.
"Я не знаю, как он поступал, – пожала плечами тетушка Куин и добавила: – Твой рассказ об острове заставил меня предположить, что, возможно, он их действительно убивал. Во всяком случае, никто не знал, что происходило потом. В те времена избавиться от бедной ирландской девушки не составляло особого труда. Достаточно было просто бросить ее посреди Нового Орлеана. Только и всего".
"Но что же Ревекка? Ты слышала что-нибудь о Ревекке?"
"Еще бы не слышать, – усмехнулась тетушка Куин. – Сам знаешь, что слышала. И предостаточно. Сейчас расскажу. Только не торопи меня. Некоторые из этих ирландок были добры к маленьким Уильяму и Камилле, но большинство, как правило, просто не замечали детей, поэтому до наших дней не сохранились ни их имена, ни лица. И не осталось даже таинственных сундуков на чердаке, хотя они были бы весомой уликой".
"Никаких других подозрительных сундуков на чердаке нет, – перебил я ее. – Правда, есть груды старой одежды, вещей, за которые заплатил бы любой музей, как мне кажется. Но сундук только один – тот, что принадлежал Ревекке".
"Остынь и позволь мне договорить, – слегка раздраженно оборвала меня тетушка и уже с улыбкой добавила: – Квинн, ты чересчур возбужден, и видеть это мне очень приятно, но позволь завершить рассказ. Итак, пока все это тянулось, Манфред частенько объезжал свои владения на любимом черном мерине, а потом неделями пропадал на болотах, в своем пресловутом убежище. Затем появилась Ревекка. Эта особа была не только красивее всех предыдущих женщин, она была также очень утонченной и вполне могла сойти за настоящую леди, чем сразу завоевала всеобщее расположение.
Но вот как-то вечером, когда Манфред отправился на болота, она начала его распекать за вечное отсутствие, а потом наклюкалась в кухне бренди вместе с Орой Ли – прапрабабушкой Жасмин – и рассказала Оре Ли свою историю о том, что родилась в ирландском квартале в Новом Орлеане, в простецкой семье, "проще некуда", как она сама выразилась, и ничего, кроме своей "канавы", никогда не видела. В ее семье было тринадцать душ, а потом она поступила горничной в один из особняков Садового квартала. Там ее изнасиловали, и вся ирландская община об этом узнала. Семья решила отправить ее в монастырь, но Ревекка уехала в Сторивилл, где поступила в дом терпимости. В ту пору она была беременна от насильника, но то ли потеряла ребенка, то ли избавилась от него, осталось неясным.
Оре Ли она заявила без обиняков, что жизнь в элегантном и красивом доме в Сторивилле, где всегда играли на пианино и джентльмены были очень любезны, не шла ни в какое сравнение с прозябанием в жалком бараке у реки, где ирландский папаша и бабушка-немка частенько охаживали ее, как и остальных братьев и сестер, ремнем.
Но в своем восхождении Ревекка не собиралась останавливаться на Сторивилле и поэтому начала вести себя как леди, взяв на вооружение все, что знала о хороших манерах, чтобы казаться более утонченной. Еще она любила вышивать и вязать крючком – эти навыки были вколочены в нее в детстве, а теперь она использовала их, чтобы красиво одеваться".
"Погоди минутку, – перебил я тетушку. – Кажется, Пэтси что-то говорила о вышивке, вроде бы в ее сне Вирджиния Ли вышивала – не помнишь? Это важно. Жаль, ты не видела вышитых вещей в том сундуке наверху. Да, она умела вышивать, эта Ревекка, – просто Пэтси в своем видении перепутала двух женщин. Но ты ведь знаешь о масляных лампах и о том, что я чуть не сотворил?"
"Конечно, знаю, – ответила тетушка. – Почему, по-твоему, я приехала домой? Тебе тоже нужно все знать насчет этой милой, любвеобильной кошечки-призрака. Так что выслушай всю историю до конца.
Остальные проститутки в доме смеялись над Ревеккой, прозвали ее Графиней, но она была уверена, что рано или поздно появится мужчина, который разглядит все ее достоинства и увезет из этого места. Она сидела в общем зале, где собирались женщины, чтобы клиент мог сделать свой выбор, и вышивала, будто великосветская дама, одаривая каждого гостя чудесной улыбкой.
Что ж, Манфред Блэквуд оказался мужчиной ее мечты, и в семье Жасмин до сих пор рассказывают, что он действительно искренне полюбил Ревекку, почти так же, как Вирджинию Ли. Именно Ревекка, хрупкая Ревекка с сияющей улыбкой и очаровательными манерами, в конце концов отвлекла его от горя.
Он все время дарил ей драгоценности, и Ревекке это нравилось – она была с ним мила, любезна и даже пела ему старые песни, выученные в детстве.
Разумеется, первые недели в нашем доме она была очень ласкова с Уильямом и Камиллой – сплошная патока и мед, – но они не купились на это. Так, во всяком случае, гласит предание. Они просто ждали, когда она исчезнет, как все предыдущие.
Потом Манфред и Ревекка отправились на год в Европу, только вдвоем. Пошел слух, будто они много времени провели в Неаполе, где Ревекке очень понравилось. Они даже снимали виллу на знаменитом побережье Амальфи. Если ты увидишь это побережье – а однажды это непременно произойдет, Квинн, – то согласишься, что это одно из красивейших мест на земле.
Представь только! Бедная девушка из ирландского района оказалась среди чудес южной Италии. Подумай, что это для нее означало. Видимо, именно там у Ревекки появилась любовь к камеям, так как по возвращении у нее уже была довольно большая коллекция и она хвасталась ею перед Орой Ли, Джеромом и их племянницей, Перчинкой, рассказывая подробно о "Ревекке у колодца" – сюжете, как она считала, бедняжка, названном в ее честь. С тех пор она, не снимая, носила камею и серьги – вроде тех, что ты нашел на острове.
Раз уж зашла речь об острове... Сразу после возвращения из Неаполя Манфред стал еще больше времени проводить на болотах. А через несколько месяцев из Нового Орлеана приехали рабочие, начали прибывать грузы со строительным лесом, металлом и всем прочим, необходимым для пресловутой Хижины Отшельника на острове Сладкого Дьявола – того самого дома, что ты видел собственными глазами.
По завершении строительства Манфред расплатился с рабочими и пристрастился пропадать там неделями, оставляя Ревекку одну в доме, где она сердилась, рыдала и мерила пол шагами, а мой бедный папочка – Уильям – наблюдал, как хорошенькая девушка постепенно превращается в ведьму. Позже он именно так мне об этом рассказывал.