Внезапно парсер моего КЛАПа выдал паническое сообщение: «Утрачен контакт с городской диспетчерской системой!»
И сразу вслед за ним: «Устойчивое распознавание местности в режиме реального времени невозможно!»
В общем, электронная киса спеклась и, за неимением вариантов, полностью отдала управление мне.
Правда, при этом парсер заглушил все маршевые вентиляторы, так что лимузин из квазилевитирующей аэродинамической платформы превратился в скучноездящий колесодинамический мобиль. И качества его как мобиля были серыми точно половая жизнь североамериканца.
Но, к счастью, на Старых Верфях было очень тесно. Так что Герострат толком не мог реализовать преимуществ своей «Калины».
И, йо-хо-хо, гонки начались!
Груженые фуры и складские погрузчики шарахались от меня, как слоны от мыши-переростка.
Три первых линии подземных кварталов занимали продовольственные хранилища, где вовсю кипела жизнь.
Дальше размещались мастерские монорельса.
За ними — всевозможные гаражи.
Еще дальше шли частные ангары малопонятной авиакосмической техники. (Зная логику наших военфлотских спецов по рассказам брата-штурмовика Володьки, могу вообразить, что эти «частные ангары» маскировали на самом деле очень даже государственные шахтные пусковые установки зенитных ракет стратегической системы ПКО Ружены. Но это лишь мое произвольное предположение.)
А в самом сердце Старых Верфей, по соседству с Первым Стапелем, располагались планетарные склады НЗ — неотъемлемый атрибут всякой колонизованной планеты, будь она хоть первой, хоть тысяча первой. И были они, как полагается складам НЗ, режимным военным объектом. С четырехметровыми заборами, древней как сама война спиралью Бруно поверху, КПП, вышками, прожекторами и всем таким прочим.
Не доезжая квартала до КПП и вышек с пулеметами, «Калина» вполне ожидаемо отвернула вправо.
Отвернула столь резко, что даже внедорожник со всей его интеллектуальнейшей подвеской вошел в занос и, — дзинь! хрясь! — стукнувшись о гряду ржавых контейнеров, лишился заднего бампера.
Занятно, что парсер, хотя и отдал мне управление, продолжал в меру своих возможностей следить за дорожной обстановкой. Поэтому, чтобы избежать столкновения с летящим нам прямо в лобовое бампером, он соизволил подать тягу на маршевые вентиляторы. Благодаря чему мы подпрыгнули к поросшему разводьями синего грибка бетонному потолку яруса и пропустили бампер под брюхом.
Справа показался исполинский Первый Стапель.
К моему огромному удивлению, на нем стоял какой-то внушительный звездолет. По-моему, это был скоростной колонизационный транспорт, однотипный с «Уралом». А может быть даже и сам «Урал»! (Да-да, тот самый «Урал», который упомянут в названии книги «Первый век межзвездных сообщений» наряду с «Молнией» — рабочим прототипом МАКа.)
Само собой, звездолет был брошен, как и сам Первый Стапель. Кто знает, почему он остался здесь, а не был разобран на металл…
Потом мы влетели в, скажем так, жилые кварталы. Те самые, где художники и поэты.
Я, честно говоря, не охарактеризовал бы физиономии жмущихся к стенам субъектов как принадлежащие типичным людям искусства… Но, готов допустить, я просто слишком быстро ехал и не успел разглядеть их получше!
Мы мчались всё дальше и дальше. Я порядком намучился, кружа полутемными проездами среди бетонных кубов, стальных лестниц и неживописных дворов, в каждом из которых было минимум два дополнительных выезда, чем Герострат постоянно пользовался.
Однажды, как в сновидении, над нами проплыло прозрачное дно огромного бассейна, наполненного зеленоватой водой. Это был знак, что мы едем по крыше бункера старого радиационного укрытия — их поначалу размещали именно под бассейнами, которые наполнялись специальным защитным раствором солей.
Кстати, бассейны эти можно было использовать и традиционно, то есть плавать в них. Последнее сообщение от Лехи Кирсона как раз и было о том, что он собрался после работы окунуться в один такой бассейн, размять косточки после изнурительных съемок не помню уж чего. Вот и окунулся!
Я опасливо глянул вверх и втянул голову в плечи. А ну, как там, на дне этих зеленых вод, до сих пор покоится тело несчастного Лехи?
Чушь, конечно, собачья… Но я за всей этой потусторонней романтикой умудрился окончательно упустить из виду внедорожник. Где же наш беглец, скрывающийся под маской очаровательной девушки?
Справа тянулась ветка монорельса, которая далеко в перспективе пропадала за забором какого-то неказистого предприятия.
Опоры монорельса тоже были обнесены забором-решеткой и сунуться туда, вроде бы, было некуда. Прерывалась решетка только через сто метров.
Слева — в широком, небрежно зацементированном дренажном канале недобро чернела стоялая вода.
Значит — вперед, только вперед, до перекрестка!
Осторожно высунув нос своего лимузина из-за бетонной отливки в основании опоры монорельса, я внимательно огляделся.
Никого…
Но тут взревел двигатель, и…
…Я крепко зажмурился!
А вы попробуйте не зажмуриться, когда вам прямо в глаза ударят мощные фары внедорожника!
С оптическим барахлом у «Калины» полный порядок. Тут тебе и система кругового обзора, собирающая картинку с четырех камер в одну 360-градусную панораму, и система слежения за разметкой и мертвыми зонами, плюс дополнительные адаптивные фары, которые хлестнули меня двойным световым пучком такой силы, что я возмущенно заорал.
Ну а парсер моего лимузина, стремясь избежать столкновения, заорал на свой лад — четырьмя вентиляторами маршевых!
«Подушка» рванулась вверх и тут же стукнулась о какую-то коммуникацию монорельса, заключенную в пару необхватных стальных труб!
Мы разошлись в сантиметрах. Передний бампер «Калины» чуть не смял мой лимузин в лепешку.
Пролетев по инерции вперед, внедорожник готов был уже свалиться в дренажную канаву, но в метре от нее резко затормозил и споро развернулся. Благо все четыре его колеса при необходимости умели выворачиваться как угодно, хоть поперек корпуса!
Совершить аналогичный маневр КЛАПом нам с парсером удалось далеко не так быстро. Хотя бы потому, что электронная киса то и дело отбирала у меня управление, нервно реагируя на угрозу столкновений с различными предметами.
Герострат же готовился атаковать вдругорядь. Злоумышленник и не подумал избавиться от маскирующего женского обличья, только кепон лихо заломил на затылок. И тут меня уже окончательно взяло сомнение: а вдруг и впрямь — девица?
В следующую секунду «Калина» взревела мотором, как вдруг…
Всё стихло!
«Калина» замерла.
Симпатичная мордашка Герострата изобразила крайнее неудовольствие. Она передернула рычаги.