Так или иначе, я едва не загремел из группы за озорство и почти провалил редакционное задание, из-за которого нам пришлось почти с кровопролитием выгрызать информационный конкурс у других новостных порталов за право оказаться на ИСТ-2610-102.
А уж за это наш вампир-редактор Сулимов съел бы меня с костями и запил из моей фляжки, не поморщившись.
В итоге всё прошло нормально. Вот только в кромешной тьме я ничего на астероиде толком не разглядел, кроме объектива автоматической камеры, следившей за каждым моим движением и глядевшей мне прямо в рот.
Репортаж вышел и даже имел относительный успех, хотя до моего последующего героического эссе «Как я швартовался к небесному телу» его популярности было далеко — эссе целых четыре дня, три часа и девятнадцать минут болталось в списке сетевых бестселлеров на самой поверхности, как лотос в проруби.
Да, я тщеславен, и что же?
Не секрет, что ни я, ни Тайна с Федором, как простые земные обыватели, не имели никакого практического опыта путешествий по древним заброшенным космическим объектам искусственного происхождения.
Даже сама необходимость высадиться на орбиталку с этого развалюшного «Спектра» ставила меня в тупик, не говоря уже о выходе на рандеву с ракетопланом и последующем проникновении к нему на борт. Стоило лишь представить, что я вхожу в док-камеру, где затаился только что пойманный космический зверь, что впереди у меня — пугающая неизвестность четырехвековой выдержки, как меня охватывала дрожь. И не только душевная.
Нам просто до зарезу требовался проводник, эдакий брутальный космический траппер, умеющий одновременно и ручки крутить, и кнопки нажимать, да еще и метко стрелять в любую агрессивную окружающую среду, прежде чем ты успеешь сказать «ой!».
Конечно же, модное слово «траппер» я употребляю в переносном смысле, друзья мои! Я не имею в виду настоящих трапперов Тремезианского пояса — этих всесторонне сомнительных субъектов, промышляющих ксенобраконьерством и недобрыми делишками похлеще.
Так что Шадрин нам нашел и в качестве наемного Вергилия-проводника по кругам космического ада предъявил будто бы траппера.
Вергилия звали Александр Бирман. Работал он по контракту на «Геострой» в службе охраны и сопровождения грузов. «Дромадер» и «Сом» он знал как свои пять пальцев. А местами — четыре, что дополнительно упрощало задачу. На левой руке Бирмана отсутствовал мизинец, и это зловещее обстоятельство немедленно подернуло все обращенные на охранника взоры Тайны эдаким романтическим флёром, как зеркальце — испариной последнего дыхания умирающего.
Мы же с Федором предпочли романтике инструктаж. В устах этого молчаливого, крепко сбитого мужика инструктаж больше напоминал алгоритм сборки стиральной мегамашины размером с Сатурн для оказания услуг населению в угрожающих масштабах.
— А главное, вам нужно запомнить правило номер один. Все остальные уже из него логически проистекают, — монотонным и бесцветным голосом подытожил свою лекцию Александр. — Первым всегда и везде иду я, Бирман. Остальные — за мной. Кстати, на случай продолжительной невесомости все имеют опыт адаптации?
Мы дружно кивнули.
Впрочем, я сильно подозревал, что Тайна кивнула больше за компанию.
Одно дело — короткие сеансы невесомости на борту пассажирского флуггера, знакомые, наверное, каждому мальчишке Великорасы. И совсем другое — часами болтаться без верха и низа, с тревогой прислушиваясь к собственному желудку и кишкам, внезапно ставшим явственно ощутимыми внутри тебя точно полиэтиленовые пакеты с молоком, норовящие периодически шевелиться и перекатываться в твоей утробе, так что просто дух захватывает.
Где эта симпатичная девица с глазами-изумрудами могла успеть набраться такого опыта в свои неполных не-пойми-сколько-лет?
Проводнику, похоже, только того и надо было.
— Тогда двадцать два часа на сборы и подготовку, затем стартуем. Не брать с собой огнестрельного оружия, а также колюще-режущих предметов и ароматических веществ.
Вся наша троица дружно поморщилась. После шапочного знакомства с салоном «Спектра» хотелось захватить с собой, по меньшей мере, пару литров какого-нибудь стандартного армейского одеколона для масштабной дезинфекции и последующей аэрации всех отсеков. А ведь мы еще не знали, какой атмосферкой встретит нас орбитальная станция, этот проходной космический двор.
Наши кислородные маски Бирман одобрил и даже дал пару разумных советов по методике дыхания в них. Я попробовал дышать, как велел проводник, и тут же ощутил себя йогом-стажером: такой же остроты, наверное, они испытывают радость после первых пяти миллиметров левитации.
Такие люди как Саша Бирман бесплатно здоровьем не рискуют, вот и пришлось мне раскошелиться на четверо суток вперед.
Два часа ушло на знакомство и инструктаж, а на следующие сутки нас уже ждал салон «Спектра», не к столу будь помянут.
А пока — отдых, перекус, обмен мнениями и сеанс адаптации на тренажере, имитирующем пребывание на «Дромадере» и полет на «Соме».
Сеанс был непременным условием фрахта «Сома», и я с затаенным страхом ожидал от него каких-нибудь сюрпризов вроде вестибулярных тестов.
Мне вовсе не улыбалось заранее метать харч, кормить Ихтиандра и совершать прочие действия с экзотическими названиями, суть которых одна — тошнить, рвать и блевать. За кругленькую сумму из моего собственного кармана, между прочим!
Но всё обошлось.
* * *
От полуторачасового полета на пилотируемом грузовике у меня не осталось никаких особенных впечатлений. Большую часть времени мы просидели молча, уныло поглядывая в затылки друг другу и буквально считая минуты.
Тряска была терпимая, как на армейском полноприводном вездеходе, который примерно одинаково трясет и на грунтовом бездорожье, и на бетонной трассе.
Перегрузка прихватила мой вестибулярный аппарат лишь единожды, когда Бирман заложил чересчур крутой (по моим понятиям) вираж, поудобнее пристраиваясь к «Дромадеру». Зато орбиталка имела вид весьма представительный, а местами даже величественный, и я с удовольствием сделал несколько снимков прямо через иллюминатор — репортажная съемка, однако!
Более крупный корабль-мусорщик, который был положен в основу орбитальной станции, оказался довольно большим сооружением. Это не столь удивительно, если вспомнить, что СОР — суда обслуживания орбиты, как официально именуются мусорщики — в числе прочих обязанностей должны уничтожать малые метеориты и другие опасные предметы, например болты и потерянные гаечные ключи. Для подобных целей у них имеются не только дальнобойные ионные и лазерные пушки, но и поисково-прицельные комплексы с весьма высокими характеристиками. Всё это диктует вполне серьезные габаритные требования к СОРам.
Три палубы, цилиндрическая рубка, батарея лазерных пушек (так и не понял — боеготовая или законсервированная), огромные люки транспортных терминалов вдоль бортов — всё это было сработано просто и надежно, без изысков.