– Ну-у-у, знаешь… – протянул Майкл и тут же рассмеялся: – А впрочем, черт побери, наверное, так оно и есть.
После они еще долго не ложились, пили пиво и болтали. Их старый номер люкс в гостинице, состоявший из кабинета, спальни, кухни и столовой, ни в чем не уступал современным апартаментам Майкл уже давно не напивался и знал, что Роуан это заметила. Однако она молчала – и правильно делала.
Они говорили о доме, о том, что необходимо предпринять в первую очередь, о всяких мелочах…
В ответ на вопрос Майкла, скучает ли она по клинике, Роуан ответила, что да, очень, но сейчас это не важно, потому что у нее есть грандиозные планы на будущее, о которых она скоро расскажет.
– Но ты же не оставишь медицину? Надеюсь, речь не об этом?
– Конечно нет. – Она чуть понизила голос, чтобы придать больше веса своим словам. – Как раз наоборот. Просто я сейчас смотрю на медицину с несколько иной точки зрения.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока еще рано говорить об этом. Я еще сама во многом не уверена. Но наследство, условия легата многое меняют, и чем больше я узнаю о реальном положении дел, тем больше мне хочется изменить. В «Мэйфейр и Мэйфейр» я прохожу своего рода вторую интернатуру. Главный вопрос – это деньги. – Она махнула рукой в сторону разложенных на столе бумаг. – Хотя, мне кажется, все идет хорошо.
– Ты действительно намерена сделать то, что задумала?
– Майкл, все, что мы делаем в этой жизни, мы делаем в надежде на какой-то результат в будущем. Я выросла в обеспеченной семье и никогда не испытывала недостатка в деньгах… Это означало, что у меня была вполне реальная возможность поступить в медицинский колледж и потом продолжить учебу в ординатуре, чтобы стать нейрохирургом. У меня не было ни мужа, ни детей, о которых приходилось бы заботиться. У меня вообще не было поводов для волнения. Однако теперь в моем распоряжении совершенно другая сумма. И все радикальным образом изменилось. С такими деньгами, какие я имею благодаря Мэйфейрам, я могу финансировать исследовательские проекты, строить лаборатории. Можно даже создать целую специализированную нейрохирургическую клинику при каком-нибудь медицинском центре. – Роуан слегка пожала плечами. – Теперь ты понимаешь, что я имею в виду?
– Ясно. Но если ты будешь этим заниматься, у тебя не останется времени на операции. Ты перекроешь себе доступ к операционному столу. Превратишься в чистой воды администратора.
– Возможно. Но суть в том, что полученное наследство рисует передо мной слишком уж много соблазнов. Оно, как говорится, должно стать для меня испытанием на прочность.
– Понимаю, – кивнул головой Майкл. – Они что, собираются вставлять тебе палки в колеса?
– Можно сказать и так… Да, пожалуй. Но это не важно. Как только я буду готова к действию, их сопротивление не будет иметь никакого значения. Я же, в свою очередь, постараюсь вести себя очень тактично и внести изменения в как можно более мягкой форме.
– А какие именно изменения?
– Об этом пока тоже рано говорить. Мой грандиозный план еще не готов, не продуман до конца. Но речь идет о создании здесь, в Новом Орлеане, неврологического центра, оснащенного по последнему слову техники, и лабораторий для проведения независимых исследований.
– Господи боже! Мне и в голову не могло прийти что-либо подобное!
– До сих пор у меня не было ни единого шанса разработать и тем более осуществить собственную программу исследований. Ну, ты понимаешь… Всякие там нормы, цели, бюджет… – Взгляд ее сделался отстраненным. – Пойми, сейчас очень важную роль играют размеры наследства – вот с какой точки зрения следует все обдумать. И сделать это должна я. И только я сама.
Майклу вдруг отчего-то сделалось не по себе. Он не мог понять причину, но почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок. А то, что Роуан сказала дальше, только усилило его беспокойство.
– Тебе не кажется, что это могло бы послужить своего рода искуплением? – спросила она. – Если наследие Мэйфейров будет использовано для исцеления больных? Уверена, ты понимаешь, о чем я говорю. Только представь! Какой путь! От Сюзанны и хирурга Яна ван Абеля до огромного, суперсовременного, передового медицинского центра, предназначением которого будет спасение человеческих жизней!
Не дождавшись ответа и видя, что Майкл размышляет о чем-то, она приложила пальцы к вискам и продолжила:
– Ты даже не представляешь, сколько проблем остаются до сих пор неисследованными! И как много нам еще только предстоит узнать и изучить! Но неужели ты действительно не улавливаешь связи, не понимаешь, как неразрывно все соединяется?
– Да-да… Неразрывная связь… – вполголоса пробормотал он.
Точно такая же неразрывная связь, какую он ощутил в тот момент, когда очнулся в клинике после своего морского приключения. «Все взаимосвязано… – думал он. – Они выбрали меня не случайно – они знали, кто я… Все взаимосвязано…»
– И все это вполне возможно. – Роуан смотрела на него, ожидая реакции. Щеки ее горели, в глазах плясали огоньки.
– Твой план близок к совершенству, – сказал он.
– Тогда почему ты сидишь с таким видом? Что случилось?
– Не знаю.
– Майкл, пожалуйста, прекрати зацикливаться на своих видениях. Забудь о невидимках, живущих на небесах и дарующих смысл нашей жизни. Нет никаких призраков. Ты должен думать собственной головой.
– Я думаю, Роуан, думаю. Именно это я и делаю. Не сердись. Это просто потрясающая идея, правда, почти совершенная. И я не могу понять, почему она так меня тревожит. Будь снисходительна ко мне, милая, прояви чуточку терпения. Ты же сама говорила, что наши мечты должны соответствовать нашим возможностям. А такая идея пока что выше моего понимания.
– Все, что от тебя требуется, это любить меня, слушать меня и позволить мне иногда размышлять и мечтать вслух.
– Я полностью на твоей стороне. И всегда буду. Мне кажется, все просто здорово придумано.
– Понимаю, тебе трудно это представить. Я и сама еще только начинаю разбираться во всех хитросплетениях. Но, черт побери, Майкл, речь идет о колоссальных деньгах. О суммах, которые поистине можно назвать непристойными. Два поколения юристов корпорации холили и лелеяли это состояние, многократно умножали его, способствуя тому, чтобы со временем оно стало совершенно независимым. И теперь оно разрастается и плодится само по себе, подобно гигантскому монстру.
– Это мне известно.