— Да, сэр.
— Сколько таких книг вы читали в среднем каждую неделю?
— Ну, две-три.
— Это в основном беллетристика?
— Да, сэр.
— Не могли бы вы вспомнить названия книг, которые прочитали за последние шесть месяцев? Названия и авторов?
— Я прочитал… Я прочитал «Степного волка» Гессе и еще его «Сиддхартху». И «Бремя страстей человеческих». Это Моэм. «Ночь нежна» Скотта Фицджеральда. И «Красное и черное» Стендаля. Потом… трудно вспомнить… ну, читал Хаксли и «Поездку в Индию» Форстера. Всего Кафку и Камю. Я… мне нужно вспомнить…
— Вполне достаточно, чтобы определить вкусы. Скажите, считаете ли вы какую-нибудь из названных вами книг порнографической или непристойной.
— Нет, сэр.
— Вы выбирали эти книги по какой-то причине или наугад?
— Ну… наверное, чтобы узнать о себе немного больше… О своих мыслях и всем остальном.
— Вы хотите сказать, что выбираете книги для необязательного чтения не наугад? Что много размышляете над каждой прочитанной книгой?
— Да, сэр.
— Вы читали «Жюстину» маркиза де Сада?
— Нет, сэр.
— Вы читали перевод порнографического восточного трактата «Камасутра»?
— Нет, сэр.
Барретт вздрогнул и крикнул:
— Я бы хотел заявить протест, ваша честь. Вопрос не по существу рассматриваемого дела.
Судья Апшо подался ближе к микрофону и ответил:
— Протест отклоняется. Продолжайте, мистер Дункан.
Элмо Дункан повернулся к своему свидетелю.
— Мистер Гриффит, вы читали книгу Фрэнка Харриса «Моя жизнь и любовь»?
— Нет, сэр.
— А «Любовника леди Чаттерлей»?
— Нет, сэр.
— А «Сексус» Генри Миллера?
— Нет, сэр.
— Вы читали «Фанни Хилл» полностью или в отрывках?
— Нет, сэр.
Дункан одобрительно улыбнулся юноше, посмотрел на присяжных и вновь повернулся к Джерри Гриффиту.
— Недавно была предпринята попытка издать… Вернее, открыто и впервые была издана книга того же самого жанра, что и те, о которых я вас расспрашивал. Я хочу узнать, читали ли вы ее? Вы читали «Семь минут» Дж Дж Джадвея?
— Да, сэр, читал.
— Вы читали ее или слышали о ней до того, как она была напечатана издательством «Сэнфорд-хаус»?
— Нет. Хотя мимоходом слышал о ней на одной из лекций по английской литературе в университете.
— Эта лекция побудила вас прочитать книгу?
— Нет, сэр. Даже если бы и побудила, то я бы не смог этого сделать, потому что «Семь минут» негде было достать. Эта лекция была несколько месяцев назад.
— Но если бы книга была издана уже тогда, побудила бы вас лекция купить и прочитать «Семь минут»?
— Протестую, ваша честь! — Барретт встал. — Представитель народа задает гипотетический вопрос.
— Протест принят.
Дункан опять повернулся к Джерри Гриффиту:
— Упоминание профессора о «Семи минутах» заставило вас подумать, что стоило бы прочитать эту книгу?
— Нет, сэр.
— Можете сказать, что же заставило вас прочитать «Семь минут»?
— Я… я увидел что-то о ней в одном из книжных магазинов, которые торгуют авангардными газетами и журналами. Я просматривал один из таких журналов и…
— Вы не помните его название?
— Нет, я только помню, что он был издан в Нью-Йорке. На полках стояло около сотни разных журналов, и я выбрал этот. Там мне попалась статья об этой книге.
— Была ли это рецензия или обычная статья без комментариев о книге Джадвея?
— Кажется, рецензия. В ней анализировались отрывки из книги.
— И они вызвали у вас желание прочитать «Семь минут»?
— Они заинтересовали меня.
— Почему?
— Я… я не знаю… не для… потому… наверное, потому, что я никогда не знал, что женщин так волнует секс.
— Мистер Гриффит, что вы думали о причинах, которые заставляют женщин заниматься сексом, до чтения той статьи?
— Я… я думал, что они… что они делают это, потому что все делают это… или должны делать… чтобы не выделяться. Я хочу сказать, чтобы доставлять своим друзьям удовольствие.
— И рецензия на книгу Джадвея изменила ваши взгляды на этот вопрос?
— Да. После нее я подумал, что они на самом деле хотят… делать это.
— Понятно. А после прочтения самой книги ваши взгляды не изменились?
— Нет.
— Даже несмотря на то, что эта книга относилась к разряду беллетристики и могла быть придумана автором?
— Я забыл, что это беллетристика. Я поверил ей.
— Вы поверили, что все женщины или большинство из них испытывают голод по сексу и половым извращениям, как Кэтлин, героиня «Семи минут»?
— Да, сэр.
— Сейчас вы тоже верите в это?
— Нет, сэр.
— Вы считаете, что эта книга внушила вам неправильное представление?
— Протестую, ваша честь. Мистер Дункан задает наводящие вопросы.
— Протест принят.
— Хорошо, мистер Гриффит; по-вашему, портрет Кэтлин рисует реалистичный и правдивый образ молодой женщины? Или он необычен и искажен?
— Искажен и необычен.
— Значит, увидев в журнале рецензию на «Семь минут», вы прочитали книгу?
— Не сразу, потому что она еще не вышла. Я думал над статьей, потом забыл на какое-то время, до тех пор, пока не увидел большое рекламное объявление в газете о выходе книги. После этого я купил «Семь минут» и прочитал.
— Когда это было? Когда вы ее прочитали?
— Вечером восемнадцатого мая.
Барретт внимательно слушал показания Гриффита, когда Зелкин протянул ему записку: «Хитрюга наш Элмо. Не спросил, где и как парень достал книгу. Не забудь поинтересоваться этим на перекрестном допросе». Барретт рассеянно кивнул и вновь посмотрел на свидетеля.
— Вы прочитали «Семь минут» от корки до корки, всю до последнего слова?
— Да, сэр.
— И какова была ваша реакция?
— Книга меня расстроила.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я… меня охватило смятение. Я не мог заснуть.
— На следующий день вы пошли в университет?
— Да, но я пропустил кое-какие занятия.
— Почему?
— Мои мысли были заняты этой книгой. Я пошел к своей машине… Я держал ее в машине…