Глаза ее были закрыты, а влажные губы приоткрылись, показывая, что она наслаждается сексом, и наконец она позволила себе тихо застонать в экстазе.
Его мгновенная радость от того, что удалось заставить ее ответить ему против воли, превзошла все ее ожидания. Наступил час его славы. Он победил. Замедлив толчки, он прохрипел:
— Наконец-то, крошка, я знал, что тебя проймет, если дать тебе шанс. Ты не сдавалась, но теперь посмотри: ты хочешь этого и хотела с самого начала. Ведь ты никогда не испытывала такого, а?
— Да, — задохнулась она. — Никогда… пожалуйста… пожалуйста продолжай.
— Я и продолжаю, милая.
— Только сильнее, делай это сильнее.
— Обязательно, милая. Сделаю все, что хочешь.
Его нескончаемые болезненные толчки сотрясали ее, но она продолжала хныкать и просить еще.
— О Господи, развяжи меня… дай обнять тебя, я… ох, позволь мне…
Шэрон знала, что уже вывела его из-под контроля и, когда он кончил, ощутила его наслаждение и сожаление, что все позади.
Одеваясь, он не смог сдержать восторга от собственной доблести.
— Это было здорово, крошка, верно? Ты должна признать, что тебе понравилась каждая минутка.
Конец представления требовал перехода от страстной секс-партнерши к смущенной деве, испытывающей стыд из-за того, что не сумела подавить необузданность своего желания. Шэрон призвала на помощь весь свой драматический спектр.
Вначале она отвела от него глаза.
— Ну как, тебе понравилось? — повторил он, наклоняясь над ней и ухмыляясь.
Она взглянула на него, зажмурилась, будто не находя слов от восторга и уткнулась лицом в подушку, намекая, что она слишком стыдится страстей, разбуженных им в ней.
— Ага, — пробормотал он, выпрямляясь. — Что ж, понадобилось немало времени, но ты оправдала то, что в тебе заложено. Я знал, что здесь нужен подходящий мужчина.
— Я… не знаю, что в меня вселилось, — с притворной скромностью сказала она.
— Это я, крошка, — ворковал он. — Я вселился в тебя так, как ты этого хотела.
Шэрон промолчала.
— Знаешь, мне сдается, что не мешало бы повторить. Держу пари, тебе хочется, чтобы я вернулся ночью, да?
Она поджала губы.
— Слушай, крошка, согласно правилам, я должен уступить другим их очередь. Но они быстро выдохнутся. Когда они заснут, я вернусь и мы повторим «на бис». Ты хочешь этого?
Она еле заметно кивнула.
Он широко ухмыльнулся и, посвистывая, ушел.
Краткая утренняя рецензия: «Мисс Шэрон Филдс порадовала своих поклонников виртуозной игрой в долгожданной театральной премьере».
Второй акт.
На сцене она и Скромняга. Эта роль не терпит девической застенчивости. Герой уже сыт добродетелью и унылым домашним бытом. Ему нужна экзотика. Совсем недавно она провела несколько недель перед камерой в роли шлюхи — Мессалины, агрессивной нимфоманки.
Агрессивность — в ней, но не доминирующая и не унижающая. Просто необходимая, чтобы отобрать у него инициативу, снять чувство вины и осуществить его мечты, возвратив ему юность.
Скромняга, бледный, с животиком и висячими мышиными усиками, лежал на кровати. Он судорожно глотнул, когда она подкатила к нему свое роскошное тело. В ее глазах впервые мелькнул интерес к нему.
— Прежде чем мы начнем, — тихо сказала она, — я хотела бы сделать вам признание. Может, это и лишнее, но я скажу. Надеюсь, вы не против моей искренности?
— Нет-нет, говорите что угодно, мисс Филдс. У вас на это полное право.
— Вы понимаете мою обиду на всех вас за похищение и грубое насилие…
— Да, и я уже говорил вам, что вовсе не хотел в этом участвовать.
— Хорошо, я подумала об этом. Времени у меня было достаточно. Но вы понимаете, что я не могу расценивать это иначе чем гадкий поступок. Но поскольку у меня нет выбора, вчера я решила сдаться и повернуть плохое к лучшему. Впрочем, я уже узнала понемножку о каждом из вас. Прошлой ночью я размышляла о том, как отношусь ко всем вам, и — знаете что?
— Что, мисс Филдс? — неуверенно переспросил он.
— Я обнаружила, что, продолжая ненавидеть тех троих, я не питаю этого чувства к вам. Как хотите, но в душе я не могу не симпатизировать вам более, чем остальным. Я вижу, что вы присоединились к этому… проекту вопреки своим взглядам и оказались сметенным напором остальных. Кое в чем наше положение схоже, оба мы беспомощные жертвы.
Обеспокоенная физиономия Скромняги просветлела:
— Да-да, вы абсолютно правы, мисс Филдс.
— Поэтому я отношусь к вам совершенно иначе, нежели к ним. Я способна мысленно отделить вас от остальных. Для меня ясно, что вы здесь единственный приличный человек. Вы галантны и благородны по натуре. Вы джентльмен.
Он смотрел на нее, едва не падая в обморок от признательности.
— Спасибо, мисс Филдс, большое вам спасибо.
— И вдобавок, я поняла, что вы единственный из четверых, кто умеет обращаться с женщиной. По-моему, вы научились этому благодаря зрелому возрасту и долгому браку.
— Слышать такое от вас… у меня просто нет слов… — пробормотал он вне себя от эмоций.
Она медленно улыбнулась ему самой сексуальной из своих улыбок:
— Не говорите ничего. Просто примите за факт, что вы — единственный, кого я не возражаю иметь в постели. По сути… но пожалуй, мне не следует этого говорить…
— Что? — с жаром настаивал он.
Ее зеленые глаза скользнули по его телу.
— Я ожидала встречи с вами. Когда дверь открылась, я надеялась, что это будете вы. — Она на миг отвела взгляд, затем открыто посмотрела на него. — Я женщина, здоровая и молодая, и мне нравится заниматься любовью с подходящим мужчиной. Те, другие, не имеют понятия о том, что это такое. Но прошлой ночью… я поняла потом, как хорошо мне было с вами.
— Вы… в самом деле так думаете? — с трепетом спросил он.
— К чему иначе мне было говорить это? Я могу показать вам, если позволите. Будь мои руки свободны, я снова обрела бы свою женственность, обняла вас и показала, на что способна.
Он уставился на ее руки, привязанные к кроватным стойкам, и она поняла, что он испытывает искушение.
— Я… не знаю, позволят ли они мне это. Не следовало привязывать вас таким образом. Я скажу им. Это несправедливо и причиняет вам боль.
— Какой вы добрый, — тихо пробормотала она и вздохнула. — Но если мне нельзя касаться вас, я не прочь, чтобы вы касались меня.
— С удовольствием! — в волнении воскликнул он.
— Так что вас удерживает? Идите поближе.
Он нетерпеливо вытянулся рядом с ней.