Двадцать минут спустя в зал влетел обезумевший Регги.
— Мисс Финч, где моя жена? Из больницы звонят. Разве она не говорила вам об операции?… Я же вижу: говорила. Так и знал, что скажет. Господи, да все равно теперь… Ее в больнице срочно ждут. Хотят приступить к операции прямо сейчас, не дожидаясь вечера. Так где же Эдит?
— Ушла совсем недавно,— сказала Лиз.— Может, пошла в больницу. Но я думаю, вам лучше посмотреть возле грота. Знаете что, пойдемте-ка туда вместе и поищем ее.
* * *
Все трое сидели в нервном ожидании. Закуток для посетителей находился на том же этаже, что и операционная. Запах здесь стоял особенный. Лиз Финч не могла отделаться от ощущения, что эту комнатушку отмыли до чрезмерной чистоты и простерилизовали с помощью каких-то медицинских средств.
Лиз сидела, сгорбившись на стуле, и курила сигареты одну за другой, изредка поглядывая на Аманду и Регги, которые застыли в еще более напряженных позах на диване по другую сторону журнального столика. Какое-то время назад молоденький медик в белой куртке принес им кофе. Лиз хватило одного глотка — французский кофе, ну и гадость! — чтобы больше не притронуться к чашке. Аманда рассеянно пила свой кофе, листая французский журнал мод. Судя по всему, картинки не слишком занимали ее, но ей нужно было хоть как-то отвлечься от мыслей о том, что сейчас делают с Кеном на операционном столе. Регги машинально отхлебывал из чашки, в перерывах между глотками затягиваясь сигарой. Он выглядел подавленным и испуганным, то и дело заглядывал в коридор сквозь дверной проем. По-видимому, ему не терпелось услышать ободряющую весть о его Эдит, хоть одно словечко, дающее надежду. И Лиз впервые подумала о том, что этот беспардонный прожектер, привыкший постоянно блефовать, на самом деле не лишен сердца, страдает сейчас и всей душой любит свою старуху, которая лежит на операционном столе всего в нескольких шагах отсюда по коридору.
Лиз прищурилась, пытаясь увидеть, какое положение заняли стрелки на ее часах. Эти часики со стороны выглядели очень изящно, но на них редко можно было что-то разглядеть. Вот и сейчас ей с величайшим трудом удалось узнать время. Оказалось, что они втроем несут тяжкую вахту уже четыре часа четырнадцать минут. Ожидание превращалось в бесконечность.
Она понимала, сколь многое поставлено сейчас на карту для ее компаньонов, как важен для них каждый надрез и стежок, производимый в соседнем помещении. Регги и Аманда — вот для кого ожидание было поистине кошмарным. Потому что ставкой была жизнь их любимых людей и собственная жизнь. Для Лиз ставки были не столь высоки, но все же с происходящим ныне у нее были связаны определенные надежды, а также, в конечном счете, и сама ее жизнь. То, почему от этого зависела ее жизнь, не слишком легко поддавалось объяснению. Но основание у надежд было, и заключалось оно в том, что обнаружили они вдвоем с Регги, когда поспешили из ресторана к гроту, чтобы выяснить, не там ли сейчас бывшая женщина-чудо.
Лиз мысленно вернулась к моменту, когда они с Регги появились у грота. Там собралась толпа людей, и толпа эта была гигантской, поскольку наступил восьмой и последний день того периода, когда Дева Мария обещала явиться вновь. Найти Эдит в этом море религиозных фанатиков было нелегким делом, и все же через несколько минут они нашли ее. Странно, но у Лиз сразу стало легче на душе, когда Эдит отыскалась.
А то, что случилось после, Лиз не смогла бы изгнать из памяти при всем желании. Эдит нашли стоящей на коленях, неподвижно застывшей в нескольких метрах от входа в грот. Взгляд ее остекленевших глаз был прикован к статуе Пресвятой Девы в нише. Тронув жену за плечо, Регги заговорил с ней, напомнил, что ее ждут в больнице и нужно идти. Но со стороны Эдит не последовало никакой реакции. Она была недвижима, словно высечена из камня. Регги взмолился, призывая ее уйти немедленно, однако его слова явно не доходили до ее сознания. Вконец отчаявшись, Регги обратился к Лиз с просьбой помочь ему, и она тут же ринулась помогать. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Эдит находится в абсолютно бессознательном состоянии, по меньшей мере в трансе, из которого обычными средствами ее не вывести. Напуганный состоянием жены, Регги побежал по направлению к ваннам, чтобы позвать на помощь кого-нибудь еще. Через несколько минут он вернулся с двумя пожилыми французами-крепышами. Оба были санитарами со стажем, один тащил с собой носилки. Они подняли Эдит с земли, словно девочку, немного повозились, чтобы выпрямить ее, укладывая на носилки, и унесли к машине «скорой помощи» святилища, которая тут же увезла пациентку в больницу.
Лиз и Регги поехали следом на такси, причем первая была озадачена, а второй всю дорогу не находил себе места от беспокойства. В больнице их проводили в комнату ожидания, где они увидели Аманду.
Десять минут спустя явилась Эстер — этакий ангел в белом халате — и принялась успокаивать Регги.
— С ней все в порядке? Оперировать можно? — тут же начал допытываться Регги.
Эстер заверила его, что волноваться не стоит:
— Миссис Мур находилась в состоянии самогипноза, но вышла из него, когда ее привезли. Доктор Дюваль осмотрел ее и нашел все жизненные показатели в норме. Он решил, что ее состояние вполне удовлетворительное для операции. В эту минуту ее готовят, чтобы доставить в операционную сразу после того, как закончат с мистером Клейтоном. Пожалуйста, сядьте и постарайтесь успокоиться. Я смогу сообщить что-то новое вам, мистер Мур, и вам, миссис Клейтон… ну, не знаю точно… наверное, часа через три-четыре. А сейчас могу лишь заверить, что ваши близкие — в самых надежных руках, какие только могут быть.
С тех пор минуло четыре часа четырнадцать минут, а никаких новостей с хирургического фронта все еще не поступало.
Они все ждали и ждали, сидя втроем в тесной комнатушке, наполненной клубами табачного дыма и нервным напряжением.
Внезапно, не сговариваясь, все трое повернули головы к открытой двери. Потому что в комнате появился четвертый человек — дама в белом, хотя и не та, которую все ждали в период Новоявления. Это снова была Эстер, ассистентка доктора Клейнберга.
Она широко улыбалась.
— Доктор Клейнберг будет с минуты на минуту,— сообщила она.— Извините, что не могла отойти от него раньше, но теперь, когда обе операции подошли к концу, он решил, не теряя ни секунды, проинформировать вас, миссис Клейтон и мистер Мур, что доктор Дюваль завершил хирургические манипуляции и установку имплантатов, которые обещают дать превосходные результаты. Все прошло без малейших осложнений. Оба пациента чувствуют себя удовлетворительно и находятся в комфортабельных условиях. Доктор Дюваль предполагает, что в обоих случаях выздоровление будет полным.
Потеряв выдержку, Аманда громко зарыдала и, неловко поднявшись на ноги, бросилась через всю комнату, чтобы заключить Эстер в объятия. Регги, чуть отстав, порывисто тискал руку медсестры и сиплым голосом повторял одни и те же слова благодарности.
С трудом успокоив обоих, Эстер выглянула в коридор и добавила:
— А вот и доктор Клейнберг на подходе. Он обо всем расскажет подробнее.