— Да, тут довольно мило,— сказал Клейнберг.
— Должно быть, вы были очень заняты в Медицинском бюро,— продолжила Мишель.— Бьюсь об заклад, вы скоро сообщите нам кое-какие новости.
— Да, скоро,— уныло подтвердил Клейнберг.
— Вы, конечно, заметили, что ваша пациентка Эдит Мур сейчас здесь. Ее муж — совладелец этого заведения.
— Я ее видел,— кивнул Клейнберг.— Кстати, а мистер Мур находится с ней за одним столом?
Мишель отступила на шаг и встала вполоборота, чтобы лучше видеть главный стол.
— Да, он здесь. Вон тот мужчина, слева от нее.
Клейнберг, прищурившись, разглядел плотного, краснолицего англичанина в спортивном пиджаке из шотландки, сидящего рядом с миссис Мур. На Клейнберга Регги Мур произвел впечатление человека достаточно дружелюбного. С такими обычно бывает легко завязать разговор после ужина.
— Вижу,— произнес Клейнберг.— А других сидящих за столом вы знаете?
— Рано или поздно тут всех узнаешь,— засмеялась Мишель.— Другие, если считать против часовой стрелки,— это Кен Клейтон, американский юрист, рядом с ним пустой стул, должно быть, для его жены Аманды. Следующий — мистер Толли, американский профессор. Приходит сюда каждый день. Французская пара рядом с ним — супруги Марсо. Виноделы, у них собственный виноградник. А та очаровательная девушка — Наталия Ринальди, итальянка. Она, бедняжка, слепая. Вместе с ней ее друг — не знаю его имени, но он, судя по всему, испанец или из Латинской Америки.— Внимание Мишель переключилось на запоздавшую пару, только что вошедшую в зал.-; Ага, а вот еще две гостьи этого стола: Аманда Клейтон, о которой я уже упоминала, и ее компаньонка, с которой мне приходится разговаривать каждый божий день. Это Лиз Финч, американская корреспондентка в Париже. Насколько я знаю, сегодня утром она ездила в Невер.
— Зачем ей Невер? — удивился Клейнберг.— Ведь это не близко отсюда.
— Мисс Финч пишет статьи о событиях нынешней Святой недели. Скорее всего, ей захотелось посмотреть на Бернадетту. Наша святая лежит на возвышении в неверской часовне, где каждый может ее видеть.
— Зачем ехать в такую даль, чтобы посмотреть на труп? — по-прежнему недоумевал Клейнберг.
Мишель пожала плечами:
— Американцы… Им везде надо побывать. Так, я вижу, вам уже принесли напитки и меню. Не буду мешать. Bon appetit [29] . И, доктор Клейнберг, не забудьте, мы ждем от вас подтверждения, затаив дыхание, как пишут в романах.
Клейнберг проследил за тем, как Мишель вернулась к бару, и снова перевел взгляд на стол, за которым сидели супруги Мур со своими гостями. Все дружно приветствовали путешественниц, приехавших из Невера. Аманда, та, что посимпатичнее, поцеловала своего мужа-юриста и быстро представила остальным свою спутницу, корреспондентку Лиз Финч, которую хорошенькой нельзя было назвать при всем желании.
В тот же момент до Клейнберга дошло, что Эдит Мур, осматривая зал во время этой короткой передышки от разговора, заметила его и делает ему знаки, пытаясь привлечь внимание.
Клейнберг изобразил на лице жалкое подобие приветливой улыбки.
В молчаливом жесте Эдит Мур читался недвусмысленный вопрос: есть ли новости?
Клейнберг попытался ответить. С преувеличенным старанием округлив губы, он изобразил одно слово: «Скоро» — и отвернулся, сделав вид, что обсуждает с Эстер открытое ею меню. Он досадливо поморщился:
— Едва не попался.— И указал на меню: — Давайте закажем что-нибудь. Поговорить бы поскорее с Регги Муром, и дело с концом.
— Хорошо,— отозвалась Эстер.— Но заметьте, доктор, меню это с вывертом. В нем значатся лишь два комплексных ужина по фиксированным ценам. Тот, что дешевле, представляется несъедобным. Зато другой, предположительно роскошный, стоит бешеных денег. Потому что, так сказать, на сладкое вам гарантирована возможность быть лично представленным женщине, с которой приключилось последнее по времени чудо в Лурде. И зовут эту женщину Эдит Мур.— Эстер наморщила нос.— На чем только люди не пытаются нажиться! Полагаю, это выдумка ее мужа.— Она сочувственно посмотрела Клейнбергу в глаза. — Боюсь, это не делает вашу задачу легче.
— Я заранее был готов к тому, что этот ужин не пойдет нам впрок,— пробормотал Клейнберг. — Но кто говорит, что я обязан его съесть? Хорошо, выбирайте сами, и покончим с этим.
Часом позже Клейнберг и Эстер были близки к завершению ужина. Они пили кофе, когда Клейнберг краем глаза заметил, что из-за стола Эдит Мур кто-то встал. Это был Регги Мур, намеревавшийся, по всей видимости, подойти к некоторым столикам, чтобы переброситься парой слов со знакомыми клиентами. Клейнберг поставил чашку на стол.
— Пойду побеседую с мистером Муром, пока она нам не мешает. А вы, Эстер, заплатите. Позже я компенсирую вам расходы. Меня не ждите. Встретимся в вестибюле отеля, пропустим по глоточку на ночь.
Клейнберг поднялся на ноги и, отбросив в сторону салфетку, направился к милейшему Регги Муру. Он несколько замедлил шаг, дождавшись, когда Мур, побеседовав с одним столиком, устремится к другому, и перехватил англичанина на полпути.
— Мистер Мур? Я Поль Клейнберг, врач, консультирующий вашу жену…
— Да-да, знаю. Она показывала мне вас. Рад познакомиться. Не желаете ли подойти к нашему столу, поболтать с нами?
— Нет, не сейчас.
— Эдит жаждет услышать от вас хорошие новости.
— Я поговорю с ней,— пообещал Клейнберг.— Но прежде мне надо поговорить с вами.
— О да, несомненно. Давайте…
— Не здесь,— прервал его Клейнберг.— Я бы предпочел беседу с глазу на глаз. Не возражаете, если мы выйдем на улицу?
На лице Регги появились первые признаки недоумения.
— Не могу представить себе, что мы можем обсуждать наедине, но если вам так угодно…
Клейнберг, взяв Регги под локоть, уже вел его к выходу.
— Я все объясню,— проговорил он и вышел следом за англичанином на тротуар.
Они медленно пошли вперед.
— Полагаю, вы хотите сказать что-то насчет Эдит,— подал голос Мур.
— Да,— коротко подтвердил Клейнберг.
Впереди он увидел уличное кафе. Кафе под названием «Жанна д'Арк». Желтые плетеные стулья, стоявшие на тротуаре, большей частью были свободны.
— Может, присядем на пару минут?
— Как скажете,— отозвался Мур.
Едва они сели, к ним стрелой подлетел официант. Клейнберг заказал себе чашку чая, которого ему совсем не хотелось. Регги Мур попросил «перье». Недоуменное выражение не сходило с его лица.
— Если вы хотите сказать что-то насчет Эдит, то надеюсь, что это новость, которой мы все так ждем.
Клейнберг постарался собраться с духом. Человеку его профессии нередко приходится приносить другим дурную весть. Здесь, конечно, случай особый, но неутешительные результаты случаются сплошь и рядом.