Минуя черные мраморные колонны, я наслаждалась предвкушением будущей трапезы. Все мои неприятности вместе с тревогой о бедовом муженьке показались на тот момент далеко позади. Массивные алые двухъярусные люстры округлой формы, инкрустированные не то камнем, не то перламутром, дарили покой и уют. Черно-белые фотографии с видами итальянских зданий и мостов и аляповатые картины художников-сюрреалистов давали отдых душе и радость глазам. Ярко подсвеченные шкафы с декоративными предметами кухонного быта Средневековья и рядами винных бутылок придавали заведению старомодную, но такую милую сердцу солидность.
Мне по-джентльменски помогли сесть и вручили меню. Тут же подскочил юноша в униформе, состоящей из длинного изумрудного кафтана и полосатого зелено-алого передника, и предложил нам карту вин.
Грег задумался над выбором, а я подняла глаза и… столкнулась с разъяренным взглядом Казидиса. Он откинулся спиной на обитый тканью желтый диванчик, положив одну руку на колено и скрывая за полуопущенными веками жажду убийства, горящую в темно-карих глазах. Два его спутника, посовещавшись между собой, отправились к стойке бара.
Вся будущая еда заранее встала колом у меня в глотке.
– Что ты будешь пить, дорогая? – красивым, звучным голосом спросил Грег, сидя спиной к источнику опасности, а потому ни о чем худом не подозревая. Голос Грега – его дар. Подозреваю, под воздействием его низких, урчащих тонов не одна девушка пала к его ногам. Голос у него сказочно сексуальный.
В отличие от хозяина, который мне всегда казался несколько… пресноватым и скучным. Зато Грегу всегда можно верить, и в своем поведении он предельно предсказуем. Не то что некоторые…
– Все! – отреагировала я, пускаясь в тяжкие раздумья – бывают ли в браке отпуска и можно ли мое годовое отсутствие считать деловой командировкой?
– В смысле? – удивился симпатичный брюнет с итальянскими корнями.
Ну почему, почему не он мой муж?! Тихий, спокойный, выдержанный. Прямо идеал. А уж нервов сколько бы себе сэкономила – не передать!
– Что ты подразумеваешь под «все»?..
– Все, что горит, – пояснила я, отводя взгляд от очень сердитого мужа и через силу улыбаясь Грегу. – А если это не горит, то пусть добавят водки!
– Что-то случилось? – поднял «домиком» соболиные брови мистер Лаваццо, глядя мне в лицо. Его зеленовато-серые глаза выражали легкое недоумение. Совесть моя залегла в глубокую зимнюю спячку, поэтому я сделала вид, будто ничего не происходит, и ответила ему кислой улыбкой.
– Ничего особенного. – Я рассматривала меню уже с отвращением. Есть совершенно не хотелось, зато хотелось скормить эту толстенькую кожаную книжицу тому фрукту напротив. На сухую!
– Ты странно себя сегодня ведешь, – заметил Грег. Деликатно уточнил: – Могу ли чем-то тебе помочь?
ДА!!! Дать мне политическое убежище и два… нет! – три гранатомета и пару галлонов нервно-паралитического газа! И то, боюсь, не поможет! Таких упертых мелочами не остановишь!
– Гормоны, наверное, – пробурчала я первое пришедшее в голову.
Лаваццо воззрился на меня в недоумении, потом усмехнулся и потрепал по руке. Я покраснела. Никос побледнел и схватился за нож. Я на всякий случай проверила свой пальцем – зарезаться им было, к счастью, невозможно в принципе. Можно только выковырять глаз или стукнуть сверху. Надеюсь, разозленный Никос до такого не опустится.
– Извини, – пробормотала я, изображая искреннюю улыбку, от которой у кого-то за соседним столиком окончательно испортилось настроение, а поскольку характер испортился еще раньше, то сейчас они благоухали на пару.
Чтобы немножко меня расслабить, Грег начал болтать ни о чем, я молча кивала и вскоре потеряла нить нашего разговора.
Все же пару минут спустя справилась с собой и сделала заказ, вызвав явное недоумение у Грега и официанта. Я их вполне понимаю: «Мне графин водки и салат из спаржи. Салат можно позднее», – звучало, мягко говоря, странно, но явно отражало мое нынешнее настроение.
– Джулиэн, мне все же кажется – что-то случилось, – начал опять Грег, пока я пересаживалась на другую сторону стола, боком к нему и Никосу.
– Почему ты так решил? – Краем глаза я видела, как Ник встал и исчез.
Слава Всевышнему! Неужели Бог услышал мои молитвы? Аллилуйя!
– Ты ведешь себя крайне странно, и даже твои расшалившиеся гормоны…
Да-да, ты просто не знаешь, что мои «гормоны» смертельно опасны, высокого роста, черноглазы и носят имя Никос Казидис.
– …не оправдывают твоего поведения! – закончил Лаваццо, играя обертонами волшебного голоса. Сразу хочется «расколоться» и вывалить все тайны оптом. А вот фигушки! – Тебе нужна моя помощь? Мы же, надеюсь, друзья?..
Я тоже на это надеюсь… пока…
Нам принесли заказ, и тут мне стало понятно, что наша дружба долго не продлится!
Трудно простить, когда изысканная еда на тарелке выглядит так, будто падала на пол по крайней мере раз двадцать, с явственно виднеющимися следами ботинок и прилепившихся волос, а брусочки рыбы и мяса – словно их понадкусывали, а потом немного поотбивали ногами… для мягкости. И щедро залили неизвестной науке смесью, явно несъедобного происхождения! И я догадывалась, кто за этим стоял! Мои стиснутые на ножке бокала-чашки пальцы в слабой мере передавали степень моего волнения.
– Что это? – возмутился Грег, брезгливо рассматривая заказ со всех сторон, словно в паноптикуме. Обратился к виновато опустившему хитрые бегающие глазки рыжему официанту: – Это дурная шутка?
– Извините, сэр! – возник рядом лощеный метрдотель, истинный итальянец, с породистым чеканным профилем и проблесками благородной седины. Испепеляя взглядом бедного рыжика, заверил: – Сейчас поменяем!
– Надеюсь, – со скрытым гневом отодвинул от себя тарелку Грег, стараясь удержаться в рамках самообладания джентльмена в присутствии дамы. – И скорее! – Нервно промокнул лоб бумажным платочком.
– Да, сэр! – отреагировал обслуживающий персонал и принес Лаваццо салат в качестве извинения.
– Так вот, Джулиэн… – Грег медленно положил в рот немножко салата, и что там следовало дальше за начальной фразой – я так и не узнала, потому что у моего друга глаза полезли на лоб, лицо покраснело и он зашелся в диком кашле.
Я похлопала его по спине и пододвинула тонкостенный бокал с водой.
Грег отпил – и к кашлю добавились слезы, градом бегущие по лицу.
Меня стали терзать нехорошие предчувствия. Я понюхала предложенную воду – водка! Пригляделась к салату: в нем кайенский перец и плавают кусочки чили!
Убью гада!!!
– Тебе нужно в туалет! – посоветовала я, питая сочувствие к невинно пострадавшему человеку.
Грег кивнул и вышел из-за стола.
Я крутила в руках столовые приборы и раздумывала о бренности жизни отдельно взятого индивидуума, рисуя в уме убийственные картины того, как я буду ему помогать осознать свою вину. Пожизненно! Подробно. С метанием вилок и прочей кухонной атрибутики.