– Бог мой, я видел до этого тысячи таких мумий. Самым интересным были свитки, смешение языков и, разумеется, саркофаг.
– Ладно, у меня есть для вас одна занятная история, – сказал Эллиот. – По свидетельству нашего общего знакомого, Генри Стратфорда, эта мумия ожила. Сегодня утром она покинула саркофаг, пересекла библиотеку Лоуренса и, войдя в гостиную, попыталась задушить Генри. Ему повезло: он успел улизнуть и тем самым спас свою жизнь.
Какое-то время Самир молчал, словно не расслышал. Потом мягко проговорил:
– Вы шутите, граф Рутерфорд?
Эллиот рассмеялся:
– Нет. Я не шучу, мистер Айбрахам. Более того, готов держать пари, что Генри Стратфорд тоже не шутил, рассказывая мне сегодня утром эту историю. Правда, я абсолютно уверен, что он не шутил. Его трясло как в лихорадке, он чуть не бился в истерике. Нет, ему было не до шуток.
Молчание. Вот что значит потерять дар речи, думал Эллиот, глядя на Самира.
– Нет ли у вас сигареты, а, Самир? – спросил он.
Не отводя взгляда от Эллиота, Самир открыл маленькую, затейливо инкрустированную шкатулку из слоновой кости. Египетские сигареты, душистые, превосходного качества. Самир взял золотую зажигалку и подал ее Эллиоту.
– Благодарю вас. Хотелось бы добавить… наверное, вам будет интересно… эта мумия не причинила никакого зла Джулии. И стала ее почетным гостем.
– Граф Рутерфорд…
– Я серьезен как никогда. Мой сын, Алекс, тут же отправился туда. Между прочим, еще до него там побывала полиция. Оказалось, в доме Стратфордов появился египтолог, мистер Реджинальд Рамсеи, и Джулия горит желанием показать ему Лондон. У нее не было времени обсуждать болезненные галлюцинации Генри. А Генри, который увидел этого египтолога, заявил, что он и есть та самая мумия, только теперь она разгуливает в одежде Лоуренса.
Эллиот зажег сигарету и глубоко затянулся.
– Скоро вы услышите это же и от других, – любезно сказал он. – Репортеры тоже там побывали. «Мумия разгуливает по Мэйфейру». – Он пожал плечами.
Самиру было не смешно – он пребывал в шоке. Казалось, он страшно расстроился.
– Простите, – сказал он, – но я невысокого мнения о племяннике Лоуренса Генри.
– Разумеется. Я в этом и не сомневался.
– Этот египтолог… Вы сказали, что его зовут Реджинальд Рамсеи. Я никогда не слышал о египтологе с таким именем.
– Естественно не слышали. А ведь вы их всех знаете – от Каира до Манчестера, от Берлина до Нью-Йорка.
– Думаю, знаю.
– Значит, все это какая-то ерунда.
– Полная.
– Если не брать в расчет те заметки, в которых говорилось, что эта мумия бессмертна. Тогда все становится на свои места.
– Но неужели вы верите… – Самир замолчал… Похоже, он совсем расстроился: становился все мрачнее и мрачнее.
– Ну и?…
– Это просто поразительно, – пробормотал. Самир. – Лоуренс умер в гробнице от сердечного приступа. Это существо не убивало его! Какое-то безумие!
– Были ли хоть какие-нибудь признаки насильственной смерти?
– Признаки? Нет. Но в самой гробнице витал какой-то злой дух… И потом, эти проклятия, которыми исписан саркофаг… Мумия не желала, чтобы ее тревожили. Солнце. Она опасалась солнца. И просила оставить ее в покое. Именно этого хотят все усопшие.
– Разве? – спросил Эллиот. – Если бы я умер, я бы вряд ли хотел, чтобы меня оставили в покое. Я бы вообще ничего не хотел. То есть если бы я на самом деле умер.
– Мы находимся во власти собственного воображения, граф Рутерфорд. Кроме того… Когда Лоуренс умер, в гробнице вместе с ним был Генри Стратфорд!
– Гм-м… Это верно. И Генри до сегодняшнего утра ни разу не видел, чтобы наш истлевший, высохший приятель шевелился.
– Мне очень не нравится эта история. Очень не нравится. Мне не по душе, что мисс Стратфорд находится в доме одна с этими реликвиями.
– Наверное, музею следовало бы с этим разобраться, – сказал Эллиот. – Проверить мумию. Как бы то ни было, ее ценность очень высока.
Самир не ответил. Он снова впал в оцепенение, уставившись невидящим взглядом в письменный стол.
Эллиот взялся за трость и с трудом поднялся. Он был очень горд, что ему удалось скрыть, каких страданий стоило ему это простое движение. Придется немного постоять, чтобы утихла адская боль в потревоженных суставах. Он медленно затушил сигарету.
– Благодарю вас, Самир. Беседа была очень занимательной.
Самир очнулся.
– Что, черт побери, происходит, как вы думаете, граф Рутерфорд? – Он медленно поднялся с кресла.
– Хотите услышать мое мнение?
– Ну конечно.
– Рамзес Второй бессмертен. В стародавние времена он нашел некий секрет, какое-то снадобье, которое сделало его бессмертным. И сейчас он разгуливает с Джулией по Лондону.
– Вы опять шутите.
– Нет, – сказал Эллиот. – Я также верю в привидения, в духов и в сглаз. Я бросаю соль через плечо и постоянно стучу по деревяшкам. Я буду удивлен, более того, ошарашен, если эта история окажется правдой, понимаете? Но все равно я в это верю. Во всяком случае, в данный момент. Скажу вам почему. Потому что иначе объяснить то, что случилось, невозможно.
И вновь – тишина.
Эллиот улыбнулся. Натянул перчатки и, опираясь на трость, бодро, хотя каждый шаг причинял ему боль, вышел из кабинета.
Это было самое невероятное приключение в ее жизни. Ничто не могло с этим сравниться. И вот что поразительно: действие разворачивалось в Лондоне, в полдень, на шумных, оживленных улицах, к которым Джулия так: привыкла.