– Когда-нибудьменя не устраивает. Я хочу вспомнить сейчас.
– Но почему?
– Как ты не понимаешь? Это единственный ключ, которым я располагаю. Картина принадлежала миссис Ланкастер...
– Но эти два обстоятельства никак друг с другом не связаны, – перебил ее Томми. – Верно, что картина принадлежала миссис Ланкастер. Но она вполне могла купить ее на выставке, или это сделал кто-нибудь из ее родственников. Вполне возможно, что картину ей просто подарили. Она привезла ее в «Солнечные горы», потому что находила милой. Нет никаких оснований предполагать, что картина как-то связана с миссис Ланкастер лично.Если бы это было так, она не стала бы дарить ее тетушке Аде.
– Но это единственный ключ, который у меня есть, – упрямо повторила Таппенс.
– Такой прелестный мирный домик.
– Все равно я считаю, что он пустой.
– Что ты хочешь сказать, почему пустой?
– Я уверена, что в нем никто не живет. Мне кажется, никто и никогда из этого дома не выходил. Никто не ходил по этому мостику, никто не отвязывал лодку, чтобы взяться за весла и куда-нибудь плыть.
– Ради всего святого, Таппенс! – воскликнул Томми, глядя на жену. – Что это ты напридумывала?
– Мне это пришло в голову в первый же раз, как я увидела картину. Я подумала: «Как, должно быть, приятно жить в таком доме!» И сразу же на ум пришла мысль: «Но там ведь никто не живет, я уверена, что никто». Это показывает, что я видела этот дом раньше. Подожди минутку... подожди... вспоминаю... вспоминаю.
Томми продолжал смотреть на жену.
– Из окна, – пробормотала Таппенс, с трудом переводя дух. – Из окна машины? Нет, угол был бы другой. Или если плыть по каналу... маленький горбатый мостик, розовые стены, два тополя, нет, не два, больше. Боже мой, боже мой! Если бы только вспомнить...
– Полно, Таппенс. Прекрати это.
– Я непременно вспомню.
– Господи! – воскликнул Томми, взглянув на часы. – Я должен спешить. Вечно ты со своими фантазиями. Теперь какая-то картина, пейзаж dejа vu.
Он выскочил из постели и помчался в ванную. Таппенс откинулась на подушки и закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти картину, которая упорно от нее ускользала.
Томми наливал себе вторую чашку кофе, когда она наконец появилась, довольная и торжествующая.
– Вспомнила. Я знаю, где видела этот дом. Из окна вагона, когда ехала в поезде.
– Когда? Куда ты ехала?
– Этого я не знаю. Нужно подумать. Помню, я себе сказала: «Когда-нибудь приеду сюда посмотреть на этот дом». И пыталась разглядеть название следующей станции. Но ты же знаешь нынешние железные дороги. Половины станций просто не существует, так вот следующая, мимо которой мы проезжали, была полуразрушена, там все поросло травой, а вывески с названием вообще не было.
– Где, черт возьми, мой портфель? Альберт!
Начались лихорадочные поиски.
Томми вернулся в столовую, чтобы поспешно попрощаться. Таппенс сидела за столом, задумчиво глядя на яичницу.
– До свидания, – сказал Томми. – И ради бога, Таппенс, перестань совать нос в дела, которые тебя совершенно не касаются.
– Я полагаю, – задумчиво проговорила Таппенс, – что мне придется поездить по разным железнодорожным веткам.
Томми взглянул на нее с некоторым облегчением.
– Прекрасно, – одобрительно сказал он. – Купи сезонный билет. Можно купить такой, по которому за вполне разумную плату объездишь все Британские острова – хоть тысячу миль. Это тебе вполне подходит. Будешь пересаживаться с поезда на поезд и ездить по всем направлениям. Этого тебе хватит на все время, пока меня не будет.
– Передай привет Джошу.
– Непременно, – сказал он и добавил, обеспокоенно взглянув на жену: – Жаль, что тебе нельзя со мной поехать. Смотри не... не натвори каких-нибудь глупостей.
– Ничего подобного я не собираюсь делать.
– О господи! – со вздохом пробормотала Таппенс. – О господи!
Она мрачно огляделась вокруг. Никогда, говорила она себе, никогда она не чувствовала себя такой несчастной. Разумеется, она знала, что ей будет не хватать Томми, однако не предполагала, что будет так без него скучать.
В течение всей их супружеской жизни они почти никогда не расставались на более или менее длительное время. Работая вместе до брака, они называли себя «юными искателями приключений». Им пришлось пережить немало трудных и опасных ситуаций, потом они поженились, у них родилось двое детей, и как раз в то время, когда им стало скучновато и они почувствовали, что молодость уходит, разразилась Вторая мировая война, и они каким-то совершенно невероятным образом оказались втянутыми в дела британской разведки. Эту не совсем обычную пару привлек к делу некий господин, который называл себя «мистер Картер» и перед которым, несмотря на то что он казался незаметным и ничем не примечательным, склонялись все, даже вышестоящие. Их опять ждали приключения, и снова они были вместе, что, к слову сказать, вовсе не входило в планы «мистера Картера». Он привлекал к работе только одного Томми. Но Таппенс, проявив природную изобретательность, сумела подслушать все, что ей было нужно, и когда Томми явился в пансион в прибрежной деревушке под видом некоего мистера Медоуза, то первой, кого он там встретил, была пожилая дама, сидевшая в кресле со спицами в руках. Она одарила его невинным взглядом, и он вынужден был поздороваться с так называемой миссис Бленкинсоп. После этого они работали уже вместе.
Однако, решила Таппенс, на этот раз подобный номер не пройдет. Сколько бы она ни подслушивала, какую бы изобретательность ни проявляла, она никоим образом не может проникнуть в этот сверхсекретный особняк, принять участие во всех хитрых делах МСОБ. «Прямо какой-то закрытый клуб матерых шпионов», – раздраженно подумала она. Без Томми в доме было пусто, она чувствовала себя совсем одинокой. «Что же мне делать? – размышляла она. – Чем бы заняться?»
Впрочем, вопрос этот был чисто риторическим, поскольку она отлично знала, чем собирается заняться, и уже наметила первые шаги. На этот раз речь, конечно, ни в коей мере не шла о разведке, контршпионаже и прочих подобных вещах. И вообще ничего официального. «Пруденс Бересфорд, частный сыщик, – вот что я такое», – сказала себе Таппенс.
Днем, наскоро поев, она разложила на обеденном столе расписания поездов, путеводители, карты и даже свои старые дневники, которые умудрилась разыскать.