А Света, получается, вообще ангел небесный, что само по себе тоже настораживает. Идеальных людей не бывает. Тогда за что ее?
Вздохнув, я полезла в сумочку и достала мешочек с гадальными костями. Подумав о Свете и Жанне, бросила их на столик.
18+5+34 – вы заняты обсуждением одного важного обстоятельства, касающегося ваших денежных средств.
Я озадаченно потерла лоб. Кому это адресовано? Мне или Жанне со Светой? Скорее всего, им, поскольку о них я думала, когда бросала кости. Значит, они вместе что-то обсуждали? Что-то, имеющее отношение к деньгам?
Но для того чтобы полностью расшифровать это предсказание, у меня было недостаточно фактов. Кости могли лишь подсказать верное направление, в котором нужно идти. Я задумчиво сгребла кости обратно в мешочек и убрала в сумку.
– Я вам не помешаю? – послышался за спиной неуверенный незнакомый тенорок.
Обернувшись, я обнаружила симпатичного парнишку, который внимательно меня рассматривал. Я тут же узнала парня с той самой фотографии, которую видела у Жанны в комнате.
– Нет, не помешаешь. Тебя зовут Дима Коростылев?
– А вы откуда знаете? – удивился паренек.
– Видела твою фотографию.
– Где?
– В комнате Жанны Стрельцовой, – ответила я. – Ты хотел со мной поговорить?
– Да. Я знаю, кто убил Жанну, – тихо, но уверенно заявил Коростылев.
– Может быть, ты присядешь? – кивая на стул рядом с собой, пригласила я, стараясь не выказывать своего удивления от только что услышанного.
– Да, – ответил Коростылев и присел на стул рядом. – Знаете, я милиции говорить ничего не хочу.
– Почему?
– Потому что им все равно. И вообще, нашим правоохранительным органам надо отвечать только тогда, когда тебя спрашивают.
Я не стала спорить с таким заявлением и только кивнула.
– Так кто же виноват в смерти Жанны?
– Лилия Федоровна, – шепотом проговорил он.
– Кто? – не поверила я. – Главная медсестра клиники? Но… Ей-то чем Жанна помешала?
– Я не знаю толком, но понимаете, Жанна, она была особенная. Ну, не такая, как все. – Дима откровенно засуетился, начал дергаться, жестикулировать.
Я кивнула, давая понять, что уже слышала это.
– Она все про всех знала, – продолжал тем временем Дима. – Ей вообще нравилось всех дразнить. С ней не было скучно. В последнее время она часто говорила мне о том, что ей удалось что-то раздобыть. И это что-то очень интересное. А главное, как будет здорово, если она об этом кому-нибудь расскажет. Полетят головы! Она была в восторге и радовалась как ребенок.
– А чему тут радоваться? – не поняла я. – Зачем Жанне летящие головы?
– Ну, она была такая… – Дима повертел рукой в воздухе, подбирая точное определение. – Ей, короче, хотелось, чтобы были интересные события. Она справедливости хотела.
«Скучно ей было, вот и все! – усмехнулась я про себя. – А радовалась она как ребенок, когда другим было плохо. И нужно и впрямь самому быть как малое дитя, чтобы этого не понимать!»
– Ну и что? А при чем тут старшая медсестра? – вслух спросила я, скептически глядя на Диму.
– Жанна как-то проговорилась, что Лилия у нее в кармане. И если она захочет, то медсестра не будет больше работать в клинике Асташова.
– Очень интересно, – задумчиво проговорила я.
– Она не такая, чтобы болтать попусту, – убежденно заговорил Коростылев. – Я думаю, что они что-то раскопали про нее.
– Они – это кто? – нахмурила я лоб.
– Ну, Жанна и Света…
– Подожди. Все, с кем я разговаривала, в один голос утверждали, что Жанна была просто, извини, стервой, а Света – так просто душечка. Ну, и потом, они же не дружили… Почему ты связываешь их вместе?
– Нет, – Дима усмехнулся. – Так говорят те, кто совсем их не знал. Все считают, что все это Жаннины проделки, что это исключительно ее собственная инициатива. На самом деле все придумывала Света. Просто Жанна была более общительная, а Света более наблюдательная. Они очень здорово дополняли друг друга. Они же были одноклассницами.
Я чуть приподняла брови, отмечая этот факт, ибо слышала о нем впервые.
– Просто в старших классах, – продолжал Дима, – Света с родителями переехала в другой район, и она, соответственно, сменила школу. В школе они особо не дружили, а тут…
– Значит, Свету действительно должны были убить сначала? – задала вопрос я. – А Жанна – это просто по ошибке?
– Не знаю, – пожал плечами Коростылев. – Может быть, хотя я в этом не совсем уверен. Они что-то знали и ужасно этому радовались, но Жанна отговаривала Свету. Они даже поругались по этому поводу.
– Отговаривала от чего? – уточнила я.
– От того, чтобы пустить свои знания в дело, как они сами между собой говорили.
– Так, хорошо, – медленно проговорила я, пытаясь собрать в кучу все только что услышанное. – Но вернемся к Лилии Федоровне. Почему ты подозреваешь ее?
– Я видел, как она крутилась весь вечер около учебной комнаты. С чего это ей там околачиваться?
– Ну, она вообще-то должна была подготовить комнату к занятиям, насколько я знаю, – разочарованно протянула я. – И вообще – мало ли какие у нее могли быть там дела?
– Комната готовится гораздо раньше, – возразил Коростылев. – Так было всегда. Из клиники вечером в наш корпус вообще редко кто заходит, а тут ей как медом намазали.
– Это не показатель, – вздохнула я.
– Может быть, но зачем тогда Жанна так часто бегала в реанимацию? – торжественно заявил он. – Жанна никогда не отличалась особой любезностью и вниманием по отношению к больным, а тут…
– Какая между этим всем связь?
– Жанна что-то нашла, она нашла компромат на Лилию Федоровну. Через одного больного в реанимации. Она пыталась найти знакомых в милиции. Постоянно приставала ко мне с этим вопросом.
– В милиции? Зачем ей это? – удивилась я.
– Ей нужен был архив.
– Архив? Архив чего? – моему удивлению не было предела.
– Старых дел. Ей надо было узнать про какое-то дело. Она никогда не говорила о том, чего до конца не выяснила. Могу только сказать, что это было какое-то дело примерно двадцатилетней давности. Где-то конец восьмидесятых.
– А-а, – протянула я, чувствуя одновременно и интерес и разочарование.
С одной стороны, это неплохая зацепка, а с другой… Столько лет прошло! Попробуй теперь связать концы с концами! Людей-то, участвовавших в том деле, очень сложно найти. А кое-кого, возможно, уже и в живых нет. Да и само дело вычислить будет ох как непросто!
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – с отчаянием в голосе сказал Коростылев. – Но, понимаете, Жанна никогда не делала ничего просто так.