И тут случился хороший случай: вместо одного хлеба птица скинула два. Мы стали скоренько есть, а она кружилась над нами и не улетала, пока мы не доели все и не пошли к воде.
Мы взялись за руки и пошли в воду. Лопоухий, конечно, рыдал помаленьку. Но скоро его не стало слышно, потому что вода покрыла нас с головой.
Мы шли по песчаному серому дну, вокруг была темная вода. А над нашими головами, над водой плыл белый крестик. Это наша птица летела, показывая нам дорогу.
Очень долго и очень трудно мы шли по дну моря. Было темно, тоскливо и глухо. Тишина стояла мертвая. В общем, кошмар. Мне было хуже, чем Лопоухому. Я видела, что он на ходу строит скорбные рожи, шевелит своими губищами — ворчит и жалуется. Ему так легче было идти. Он не сообразил, что я его не слышу в воде.
Долгое время мы шли в полной темноте, но я все равно шла и тащила Лопоухого за руку. Потом над нами снова появилась сначала белая искорка, а потом — белый крестик.
Птица наша нас не покинула. Значит, мы и в темноте не сбились, все время прямо шли.
Под конец пути у меня стали подкашиваться ноги. Я каждый шаг делала с трудом и почти сваливалась. А уже было ясно, что идти осталось недолго. Вода стала серой, и крестик над головой снова превратился в птицу.
И вот наши головы, сначала его, потом моя, высунулись из воды. Но что творилось вокруг нас! Огромные волны набегали сзади, захлестывали с головой, а потом швыряли нас на каменистое дно. Шум стоял зверский, в голове аж гудело.
Вдруг меня накрыло особенно высокой волной и оторвало от Лопоухого.
— Держись и выходи на берег! — успела я ему крикнуть. Тут меня шарахнуло головой о камни, и что было дальше, я уже не помню.
Я очнулась, но не открывала глаз. Позади шумело море: выходит, либо мне удалось самой выбраться, но я этого не помню, либо меня выбросило штормом на прибрежный песок уже без сознания. Над моей головой кричали какие-то птицы. «Чайки…» — вспомнила я и открыла глаза.
Перед моими глазами маленький паучок карабкался вверх по сухой травинке.
— Будем жить дальше? — спросила я его.
Полежала еще немного и поднялась.
Справа и слева от меня простирался широкий песчаный пляж, а за спиной возвышалась дюна, поросшая кустарником и приземистыми соснами. Небо было серо-голубым, солнце скрывалось за дымкой, но я ощущала на лице его тепло.
А где же мое чудище лопоухое? Я вскочила на ноги и огляделась. Нигде ни души. Я пошла вдоль берега, крича: «Лопоухий, ты где? Отзовись!» Прошла в одну сторону, потом в другую. На берегу шторм оставил гряду мусора, в ней виднелись и крупные предметы: обломки деревьев, облепленные водорослями кусты, дохлые рыбы. Но ничего, что бы хоть издали напоминало моего друга.
Я прошла по кромке воды, вглядываясь в ямы между камнями, о которые разбивались все еще мутные после шторма волны. Ничего похожего на человеческую фигуру я не увидела. Неужели он утонул, и его штормом унесло в открытое море?
Я взошла на дюну, но и с нее никого не увидела на пустынном берегу. Еще какое-то время я бродила по ней, зовя его и плача от жалости. Мой единственный друг, с которым мы прошли через такие испытания. Такой глупенький, беспомощный и верный. Где же ты, Лопоухенький?
В сосновом лесу я обнаружила узкую тропинку и пошла по ней. Через некоторое время она вывела меня на шоссе. По нему в обе стороны мчались автомобили, а сбоку шла пешеходная дорожка, обсаженная олеандровыми кустами, сероватыми от пыли. Пыль или не пыль, но это были настоящие живые цветы, белые и розовые. Между кустами стояли каменные скамьи. Я села на одну из них, откинулась на спинку и закрыла глаза. Пахло олеандрами и бензином, разогретым асфальтом и морем. Как тут хорошо! И как смел он погибнуть возле такого берега?
— Простите, вам, кажется, плохо? Я не могу вам чем-нибудь помочь?
Я открыла глаза. Возле меня, участливо склонившись ко мне, стоял загорелый молодой человек в джинсах и белой майке.
— Можете, наверно. У меня во время шторма утонул друг. Здесь есть полиция, что бы сообщить о нем и попросить, чтобы занялись его поисками?
— Кажется, я видел вывеску полиции неподалеку. Если позволите, я провожу вас.
— Буду очень благодарна. Я ведь нездешняя.
Мы пошли по пешеходной дорожке и вскоре вышли к нарядным виллам за чугунными и каменными оградами. Возле них росли пальмы, опунции и юкки, бугенвиллеи и гибискусы и множество роз. Все в цвету, но немножко пыльные.
— Вы издалека приехали в наш город? — спросил незнакомец.
— Из-за моря.
— Самолетом или пароходом?
— Кажется, мы плыли по морю. Но точно я сказать не могу, в суматохе как-то забылось, знаете ли…
— Это бывает. Вы приехали сюда с другом и сразу пошли купаться в незнакомом месте, да еще в шторм?
— Я думаю, это была его идея. Он такой романтичный…
— Это был ваш близкий друг?
— Единственный друг. И вот он утонул…
— Это так печально.
— А у меня в этом городе совсем нет друзей.
— Вы давно здесь живете?
— Сколько себя помню, столько и живу.
Так, беседуя, мы дошли до широкой улицы с многоэтажными домами и большими магазинами. Навстречу и мимо нас шли нарядно одетые люди, беспечные и неторопливые. У многих в руках были пляжные сумки, зонтики и свернутые в трубку тростниковые подстилки, — типичная курортная публика.
Уже было позднее утро, и солнце, вышедшее из дымки облаков, стало разогревать воздух. В такое утро надо выходить из дома в светлом платье и соломенной шляпе. Мы как раз проходили мимо магазина одежды с манекенами и зеркалами в витрине. Незаметно для спутника я скосила глаза на свое отражение и успокоилась: я была одета соответствующим образом. На мне было простое белое платье, очень открытое и вместе с тем скромное и элегантное, и шляпа из соломки с широкими полями вполне к нему подходила. Я опустила глаза и похвалила себя за то, что выбрала для этой погоды очень открытые босоножки.
— Вы никуда не спешите? Может быть, мы выпьем по чашечке кофе?
— С удовольствием. Кажется, я не успела это сделать дома, торопясь по делам.
— Вы их уже закончили?
— Я их решила отложить. В сущности, они не такие уж важные.
— Давайте присядем! — сказал он.
Мы как раз поравнялись со столиками, стоящими на тротуаре перед маленьким кафе. Мы сели, и он решил продолжить знакомство.
— Как вас зовут?
Стоит ли называть свое имя? А впрочем, какое это имеет значение…
— Жанна. А вас как зовут?
— Джордж.
Никогда не встречала никого с таким именем.