– Михаила Пономарева? – удивился Никольский.
– Да, его. У Пономарева с Курбановым был совместный бизнес.
– Что за бизнес?
– Нефтяной. Компания называется «УралСибНефть».
– Вот оно что…
– Так что косвенно Пономарев был заинтересован в устранении Курбанова. Последний был убит на пороге этого ресторана. На месте, откуда стрелял снайпер, была оставлена винтовка.
– А как же охрана? Она не засекла киллера?
– В этот раз он отправился на встречу без охраны.
– Странно… Обычно люди такого уровня очень берегутся.
– Вполне возможно, что это была женщина, связь с которой Курбанов решил не афишировать. Но это еще не все. В частной беседе сотрудники службы безопасности поделились со мной, что незадолго до убийства Курбанова один из сотрудников видел в этом доме человека, которого засекли недалеко от коттеджа шефа.
– Как же он его там увидел?
– Просто в этом доме у него квартира. Шел домой пообедать.
– Несколько дней назад был убит один из крупных акционеров «УралСибНефти» Георгий Лаврентьев, есть оперативная информация, что он что-то не поделил с Пономаревым. Опять убийство – и опять Пономарев… Уж не слишком ли много совпадений? Нужно будет с ним серьезно побеседовать, как только он объявится. Кажется, вскоре он планирует вернуться в Россию?
– Есть такая информация.
– Тогда не будем чинить ему препятствий.
– Что ты думаешь об этом следователе? – спросила Людмила, когда они вошли в квартиру.
Перешагнув порог квартиры, Владлен шумно выдохнул. Пистолет оттягивал карман куртки. Все могло бы закончиться большими неприятностями, если бы следователь, к примеру, попросил вывернуть его карманы. В следующий раз следует быть осторожным и спрятать ствол куда-нибудь поглубже.
За толстой бронированной дверью накатившие страхи казались почти надуманными. В квартире, куда через толстые стекла окон едва доносилось звучание клаксонов проезжавших под окнами автомобилей, верилось, что можно отсидеться день, неделю, а то и целую вечность. Но Лозовский прекрасно понимал, что смертельная неожиданность может поджидать перед каждым поворотом, и к ней следовало подготовиться.
– В следующий раз нас вызовут в полицию – и будут спрашивать весьма серьезно. Он точно знает, что мы там были, на руках у него доказательства, от которых не отвертеться. Что бы мы там ни плели, он просто нам не поверит. Я бы на его месте сделал то же самое…
– А может, уедем отсюда?
– Обязательно уедем! Я сделаю все возможное, чтобы это случилось как можно быстрее. Надо будет еще поговорить с Назаром… Но мы же не можем уехать в одних штанах, нам нужно продать яйцо Фаберже и шифр фрейлины.
– Владлен, – мягко проговорила Людмила, – ты меня не так понял. Я говорю не о Назаре, я говорю о нас. Мы уедем с тобой, без Назара. Яйцо Фаберже и шифр фрейлины возьмем себе, – длинные ресницы девушки робко задрожали. – Потом найдем покупателя и продадим. Вырученных денег нам хватит до конца жизни. Что ты на это скажешь?
Владлен нахмурился. К такому разговору он был не готов.
Противоречия между мужиками чаще всего возникают там, где в их отношения встревает женщина. Даже коротенькая фраза, брошенная ею ненароком, может всерьез подточить самую крепкую мужскую дружбу. Начинается недоверие, которое впоследствии обязательно разовьется в серьезный конфликт. Сейчас был тот самый случай.
– Люсь, оставим этот разговор. Нам с тобой хорошо вместе, и давай это ценить. Все остальное должно быть вторично. А то, что касается Назара, мы с ним давние друзья. Но дело даже не в этом… Я не из тех людей, которые кидают.
– А ты уверен, что он поступил бы с тобой таким же образом?
– Уверен… Хотя, собственно, что это меняет? Важно то, как поступлю я.
В углу лежал неразобранный рюкзак, оставшийся после поездки в Кириши. С ним следовало что-то делать. Не оставлять же валяться пять килограммов тротила в прихожей. Не ровен час, заявятся из полиции с обыском, вот тогда за такие дела светит немалый срок.
Подняв рюкзак, Лозовский двинулся к выходу.
– Ты куда? – удивленно спросила Людмила.
– Приеду поздно, у меня есть кое-какое неотложное дело.
– А как же я? – обиженно протянула девушка.
– Оставайся дома и, главное, никому не открывай.
Поцеловав ее, Владлен вышел из квартиры.
* * *
Не удержавшись, он открыл багажник и вытащил из него завернутую в промасленную тряпицу шкатулку. Полированное и покрытое лаком красное дерево со значительными царапинами на боковых сторонах. Внутри шкатулки находилось яйцо Фаберже. Слегка приоткрыв крышку, Лозовский глянул на сверкнувшие камни. При дневном свете оно казалось еще красивее. Это каким же невероятным даром нужно было обладать, чтобы создать такую красоту!
По соседству, глянув на застывшего Владлена, какой-то длинноволосый брюнет сел в салон темно-синего «Пежо», негромко хлопнув дверцей. Впереди немолодая женщина выгуливала тявкающую шавку, а из окон третьего этажа голосистая женщина звала сына к обеду. Прохожие, спотыкаясь взглядами о чуть склоненную фигуру Владлена, топали дальше, совершенно не обращая на него внимания. Для них он был одним из немногих, находящихся в этот час на автомобильной стоянке. Лозовский невольно улыбнулся: никто из них даже не подозревал, каким сокровищем владеет их сосед.
Оно и к лучшему!
Аккуратно уложив шкатулку на прежнее место рядом с запасным колесом, он закрыл багажник. Вот теперь можно ехать. Сев в салон, завел двигатель и плавно вырулил со двора, объехав невесть откуда взявшуюся собачонку.
По Ярославскому направлению, в восьмидесяти километрах от Москвы находилась вымирающая деревенька Выселки, которая, как поговаривают, была старше самого Ярославля и в которой у Владлена имелся небольшой домик, доставшийся ему от бабки. Наследство не бог весть какое, особенно не разживешься, зато летом на речку и пойменный луг открывается прекрасный вид. Приходилось только удивляться, каким образом здешняя природа оставалась нетронутой и сохраняла свою первозданность. Нередко Лозовский приглашал сюда девушек, и ни одна из них не высказывала разочарования.
На улицах движение оказалось разреженным, так что пробраться через центр и выехать на шоссе удалось за каких-то сорок минут. Через полчаса езды по трассе Владлен свернул в сторону небольшого леса, за которым пряталась деревенька. Оставалось только удивляться, каким чудом ей удалось уцелеть среди коттеджных каменных массивов. Проселочная дорога, разбитая многотонными грузовиками и гусеничными тракторами, таила в себе массу опасностей, а потому следовало пробираться со всей осторожностью, чтобы не угодить в какую-нибудь наезженную болотину, из которой можно будет выбраться только при помощи тягача. Вода в колдобинах сохранилась со времен вселенского потопа, а водяной, затаившийся на дне лужи, терпеливо дожидался очередной жертвы, чтобы ухватить машину за все четыре колеса крепкими корявыми руками и утащить ее в грязь по самое брюхо. На обочинах в качестве обязательной дани лежали колеса, изрядно пожеванные покрышки (видно, у водяного был отменный аппетит), а в густых кустах Владлен даже рассмотрел кардан от самосвала. Так что бои с нечистой силой тут были нешуточные. Оставалось только перекреститься, набраться должного мужества и, выбирая наиболее подсушенные участки, податься прочь из несчастливого места.