Галя указала на девицу, переминавшуюся с ноги на ногу и явно напуганную подобным поворотом событий.
– Ваша подруга раньше якшалась с Алишером Дзадоевым. Я могу это подтвердить! – сказала Галя.
В разговор попыталась вмешаться вездесущая Вероника, но Черных поднял руку, и все замолчали. Он ткнул пальцем в дрожавшую девицу и произнес:
– Иди сюда!
Она подошла и принялась тотчас лепетать, что «эта врунья несет чушь». Но губы девицы дрожали, а лицо покрылось красными пятнами.
– Ты никогда не была знакома с Дзадоевым? – спросил ее Черных, и девица энергично затрясла головой – мол, никогда.
– И вы не сопровождали его на свадьбу Лики и Александра Веселянских? – осведомилась Галя, и девица проорала ей в лицо:
– Да кто ты такая, чтобы устраивать мне допрос? Стасик, ты же видишь, что она просто пытается втереться к тебе в доверие!
– А может, просто пытается предупредить об опасности, исходящей от особы, уже втеревшейся ко мне в доверие? – заявил Черных и указал на свою подружку телохранителям. – Взять ее!
Они окружили плотным кольцом внезапно смолкшую девицу. Галя вздохнула с облегчением – ей удалось убедить его. Но Черных ткнул пальцем и в нее и приказал то же самое:
– И эту тоже!
Перед Галей выросли трое телохранителей. Ее эскортировали в лифт, вознесший всех наверх. Там девушку отвели в комнату без окон, с единственным стулом, стоявшим в углу, и заперли там.
Галя проклинала себя: и зачем она только это сделала? Ведь этот Черных был ничем не лучше Дзадоева. А если она вдруг сейчас исчезнет, то никто не будет ее искать.
Прошло около двух часов, после чего в замке раздался скрежет. На пороге появилась Вероника, которая, сверкая очками, заявила:
– Следуйте за мной!
Ее тон не предвещал ничего хорошего. Галя обернулась в поисках возможности сбежать, но ее и в помине не было. Телохранители проводили девушку вдоль по коридору, потом они снова зашли в лифт и доехали до самого последнего этажа.
Там ее провели в кабинет – огромный, весь будто сделанный из стекла. Окна, как помнила Галя, были сделаны по спецзаказу и были снаружи темные, а изнутри прозрачные. И, конечно же, пуленепробиваемые.
Первое, что бросилось ей в глаза, это портрет покойной жены Черных, опять на рысаке, опять с развевающимися волосами. Сам Черных, заложив руки за спину, стоял около одного из окон и любовался панорамой Москвы, раскинувшейся под ним.
Черных повернулся, и Галя заметила вертикальную морщину, прорезавшую его лоб. Нет, он не любовался панорамой, а о чем-то мучительно размышлял. Неужели о том, что сделать с ней и как лучше избавиться от трупа?
– Спасибо! – произнес он, и Галя опешила – настолько странно было слышать это слово из его уст.
Он подошел к ней и протянул ей руку.
– Меня зовут Станислав. Можно просто Стас. А вас, насколько я помню, Галина?
– Можно просто Галя, – ответила она, пожимая его руку.
Он указал на кресло и спросил, чего хочет Галя выпить. Она остановила свой выбор на минеральной воде, ее в самом деле мучила жажда.
– Вы, Галя, оказались правы, – сказал Черных, когда один из телохранителей принес на подносе бокал с минеральной водой. Выглядело это несколько комично – дородный детина в качестве услужливого официанта. – Она была раньше подругой Дзадоева. Что, конечно, скрывала от меня. Ладно, можно было бы объяснить это тем, что, зная о нашей вражде, она не стремилась афишировать такую информацию. Но она не только была его подругой, она и осталась ею!
Он говорил монотонно, однако Галя понимала, что слова даются ему с трудом. Видимо, эта девица была ему небезразлична. И тут Галя поняла: а ведь она тоже походила чем-то на его покойную жену!
– Она является шпионом Дзадоева. Он ловко придумал – подсунул мне ее в качестве любовницы, и она доносила ему обо всем, к чему имела доступ. Наверняка не только о нашей интимной жизни, а о важных сделках, которые я заключаю. Она рылась в моих бумагах и скачивала информацию из компьютера…
Он помолчал, а в дверь в этот момент постучали. Появилась верная Вероника, подавшая ему папку. Черных открыл ее, пролистнул и снова закрыл.
– Да, вот они, фотографии. Так и есть, вы оказались правы – она сопровождала Дзадоева на свадьбу Веселянских.
– Что с ней будет? – спросила Галя, и Черных ответил:
– То, что происходит со всеми, кто пытается шпионить за мной!
Это явно не предвещало ничего хорошего. Тогда Галя произнесла:
– Я помогла вам вычислить шпионку вашего заклятого врага, поэтому вы мой должник, ведь так?
Склонив набок голову, Черных усмехнулся:
– Ну, допустим…
– Поэтому я имею право потребовать от вас взаимной услуги: вы не причините этой девице ничего плохого и отпустите ее. Причем немедленно!
Черных несколько секунд, не мигая, смотрел на Галю, а потом изрек:
– Вы что, думали, что я прикажу моим ребятам пропустить ее через мясорубку, а фарш скормить бешеным псам?
– Что-то в этом роде, – подтвердила Галя, и Черных ухмыльнулся.
– И были бы правы. Потому что если я чего-то и не терплю, так это предательства. Тем, кто меня предаст, пощады не будет. Чем она вам так дорога?
– Думаете, она по своей воле согласилась играть роль шпионки? – спросила его Галя и почему-то вспомнила Лику. А как она согласилась перейти на сторону Алишера и предать Сашу?
– Какая разница, почему она согласилась! – вспылил Черных. – Она предала меня и должна заплатить за это! Надеюсь, это понятно?
Он уставился немигающим взором на Галю, однако она не отводила глаз. Так продолжилось около минуты, и первым не выдержал Черных.
– Ну хорошо, – произнес он примирительным тоном, – ваша взяла. Ее отпустят, не причинив вреда. Однако я позабочусь о том, чтобы эта особа больше не втерлась ни к кому в доверие.
– Воля ваша! – ответила Галя, чувствуя, что у нее отлегло от сердца. Любовницу Черных и шпионку Дзадоева она знать не знала, но не могла допустить, чтобы с ней произошло что-то ужасное. А Станислав Черных производил впечатление человека, который был готов буквально на все.
Безусловно, он был опасный и жестокий тип, привыкший прибегать к грубой силе, если не действовали аргументы. Но почему-то Галя видела в нем глубоко несчастного человека, который потерял горячо любимую жену при трагических обстоятельствах и до сих пор не может справиться с этим.
Черных же тем временем подошел к столу, нажал кнопку селекторной связи и произнес:
– Отпустите ее! Да, да, вы не ослышались – отпустите ее на все четыре стороны. Нет, никаких мер принимать не надо, просто отпустите – и все!