Девушка вставила ключ в скважину щитка, повернула его и нажала на верхнюю кнопку. Кабина мягко тронулась с места.
Лифт доставил их в просторную комнату, напоминающую бальный зал, с серебряными канделябрами, огромными окнами и до блеска начищенным паркетом, но тысячи книг в богатых переплетах указывали на то, что это библиотека.
«Тут и впрямь можно ходить только в костюме или смокинге», — вспомнил Сергей слова Зямы. Но эта мысль тут же улетучилась, когда он увидел хозяина. Господин Гортинский лежал голым на массажном столе и, дымя трубкой, разглядывал выходящего из лифта гостя. Две юные тайки делали ему массаж.
Чернокожая служанка вернулась в лифт и скрылась за сдвинувшимися панелями. Гость почувствовал себя неловко. Хозяин что-то сказал девушкам, и одна из них подала ему белый махровый халат. Через секунду их уже не было.
Перед Бестаевым стоял очень высокий статный мужчина благородной внешности.
— Вы Сергей Антонович Бестаев? Именно он должен приехать ко мне. Я прав?
Гость растерялся, что было ему несвойственно. Дело в том, что у него в кармане лежало рекомендательное письмо на имя Зиновия Марковича Гельфанда. Мало того, Сергей потратил целый день, чтобы сменить фотографию Зямы в его паспорте на свою, и заплатил за услугу кучу денег.
— Не смущайтесь, Сережа, — продолжил Гортинский, — именно такой человек, как вы, мне и нужен, а вам нужен я. Если бы сюда приехал Зяма, то он не получил бы работу. Вам она нужнее, если вы сумели устранить старого друга и занять его место. Надеюсь, его не скоро найдут. Я выдвинул особые требования Максу Оргингольцу. Он решил по-своему вас испытать и не ошибся. Макс прекрасный психолог, надеюсь, вы достойный его ученик, вам лишь недостает опыта и стиля. Интрига никогда не бывает однослойной. Под видимым слоем всегда лежит другой, более сложный, но это не значит, что и он последний. Очки здесь не помогут. Тут нужен опыт и большое воображение. Макс с легкостью поймал вас на крючок. Человека, озабоченного своими проблемами, очень легко ловить на примитивную приманку. Его мышление ограничено и работает только как защитный механизм. А это не что иное, как инстинкт самосохранения. Люди, живущие по инстинктам, очень уязвимы. Их можно брать голыми руками, достаточно сделать ложное движение и отвлечь внимание от истиной опасности, как они оголяют свои уязвимые места. Чтобы устоять на проволоке над пропастью, нужны внимание, стойкость, хладнокровие и смелость. Не надо оглядываться и смотреть вниз. Только вперед. И уж тем более нельзя убегать. Противнику надо смотреть в глаза.
— Спасибо. Я учту ваши замечания.
— Присаживайтесь. — Гортинский указал на кресло. — Нам есть о чем поболтать. Я редко общаюсь с людьми, поэтому могу показаться занудой.
Бестаев сел в предложенное кресло. Только что его разоблачили, но не напугали. От хозяина веяло отцовской теплотой. У него был очень приятный низкий баритон, и говорил он тихо и мягко, словно гладил кошку. Немалое значение имела и внешность хозяина. Даже в халате он выглядел аристократом. Интересный мужчина неопределенного возраста, не потерявший интереса к жизни и знающий в ней толк. Такого не похлопаешь по плечу и не допустишь фамильярности. Взгляд пристальный, словно он видит тебя насквозь, но воспринимает все твои грехи и недостатки иронично, с легкой усмешкой: мол, ну что же ты, приятель, так опростоволосился. Таким людям очень трудно врать. Сразу чувствуешь себя идиотом.
— Я слышал, будто вы крупный бизнесмен и очень богатый человек, — робко начал Бестаев. — Но живете нараспашку. Трудно поверить в то, что у вас нет врагов.
— От врагов за пудовыми замками не спрячешься. При нынешних технологиях убить человека очень легко. Враги моего уровня могут следить за мной со спутников. Сегодня я пенсионер. Оставил все свои дела и решил пожить для себя. Немного запоздал со своим решением. Врачи дают мне месяц, максимум два. Неизлечимая болезнь. Но я хочу прожить последние часы, дыша полной грудью. К смерти отношусь философски. За час в мире умирает миллион человек, но столько же и рождается. Я доволен прожитой жизнью. Мне многое удалось сделать, но не было времени оглянуться назад. Сейчас наступило то время, когда я могу себе позволить вернуться в прошлое и понять, где и на каком этапе я сделал больше всего ошибок. Так что конец жизни я решил посвятить прошлому. Что касается электроники, которая вас, как специалиста, должна интересовать, то я отказался от цивилизации, чтобы меня ничто не отвлекало. Я и без того слишком наэлектризовался, пользуясь современной связью, компьютерами и прочими благами цивилизации. В доме нет даже электричества. Источники питания есть только в подвале, где прислуга пользуется холодильниками и стиральными машинами. Оттуда же питание идет на двигатели лифтов — единственный след цивилизации, без которого я уже не могу обойтись. Переезжать на первый этаж не имеет смысла. Поздно что-либо менять. А здесь у меня свой сад и даже солярий.
Гортинский подошел к окну, распахнул шторы и открыл балконную дверь.
— Можете посмотреть, как плохо мне живется.
Они вышли в сад, размеры которого удивляли. Небольшой фонтан, мраморные статуи, цветочные клумбы, миниатюрная площадка, где можно устраивать танцы, если принять во внимание стоящий на столике старый патефон и две полки с пластинками. Границы солярия были обнесены высокой сеткой, заросшей плющом. Сюда не мог проникнуть глаз любопытствующих ни с участка, ни с дороги. Мини-рай.
В уютном уголке под навесом стояли два кресла, между ними столик на колесиках, плотно заставленный бутылками с дорогими напитками.
— Присаживайтесь, Сергей. Хочу предложить вам один из лучших сортов солодового виски, который мне присылают из Шотландии лучшие производители. Этот напиток я особенно люблю. — Гортинский взял плоскую пол-литровую бутылку с бордовой этикеткой и золотым тиснением. — Невероятная редкость под названием Midnight Lace, что можно перевести как «Полуночное кружево».
Он вынул пробку и разлил виски по стаканам. Гость не стал отказываться. Сделав глоток, Сергей сказал:
— Привкус миндаля. Точно такой же имеет цианистый калий. Если подсыпать яд в бокал, то жертва ничего не заподозрит.
— У вас извращенное мышление, Сергей. Вы во всем видите подвох. Значит, вы так и не усвоили моего первого урока. Без оптимизма вы не избавитесь от страха. Под моим крылом вам ничего не грозит. Когда вы меня похороните, вашей безопасностью займутся мои друзья. Поверьте, это очень влиятельные люди. Они выполнят мои инструкции. Если, конечно, вы справитесь со своей работой.
Бестаев сделал еще один глоток.
— Божественный напиток. Но я совсем не понимаю, зачем вам нужен секретарь, чтобы вернуться в прошлое и покопаться в собственных ошибках. Это сугубо личное дело каждого.
— Закономерный вывод. Вот мы и перешли к главной теме. Все мое прошлое связано с женщинами. Я четырежды был женат. На носу мое шестидесятилетие. Юбилей. Надеюсь дожить до знаменательного дня. Я хочу пригласить на свой последний праздник всех бывших жен. С первой я развелся тридцать лет назад. С тех пор Фаину не видел. Сейчас ей пятьдесят два года. С последней женой Алисой я разошелся четырнадцать лет назад и тоже не встречался. Ни одна из жен не родила мне наследника. Слишком эгоистичны, думали только о себе и наслаждались жизнью. Я их не виню. Сейчас это умудренные опытом женщины с другими взглядами и понятиями. Одна из них должна стать моей наследницей. Но кто достоин овладеть огромным состоянием, мы решим под занавес.