— А вы уверены, что все они приедут на ваш юбилей? Не все любят копаться в своем прошлом. Кто-то, возможно, и вовсе забыл вас.
— Возможно. Но приглашения я уже разослал. Оргингольц разыскал их адреса и доложил мне обстановку. Никто из них не замужем за исключением Алисы. Она живет и здравствует в Англии. Не удивительно. Алиса — самая красивая стерва из всех, которых я встречал в жизни. Другие стервы менее удачливы. Я говорю о женах. В приглашениях я всем намекнул, что у меня нет прямого наследника. Не я, а мои деньги заставят их приехать на юбилей. Они проживут здесь не меньше недели. Вы будете за ними наблюдать. Специалист вашего уровня сумеет это сделать незаметно. Они не глупы, было бы ошибкой недооценивать их прозорливость, наблюдательность, коварство, хитрость и алчность. Деньги получит самая достойная.
— Опасная затея.
— Надо же чем-то себя потешить, перед тем как лечь в гроб. Но без вашей помощи мне не обойтись. Будете моей правой рукой и главным распорядителем. Они должны понять, что от вас многое зависит. Каждая из них захочет использовать любые рычаги давления на секретаря, чтобы оказаться в более выгодной позиции. Вы должны быть готовы к любым неожиданностям. Это как сесть играть в покер с профессиональными шулерами и притвориться лохом. Мои бывшие должны почувствовать свою силу, а вы — проявить слабость, но проигрывать с достоинством, сопротивляясь, идя на уступки с неохотой. Чем больше они будут тратить на вас сил, тем понятнее станет стратегия каждой из них.
— Задачка не из легких. Своего рода головоломка. Я занимаюсь головоломками всю свою жизнь, вспарывая животы банкам и секретным предприятиям. Но с живыми людьми, тем более с женщинами, мне иметь дело не приходилось.
— Вот поэтому вы получите свой гонорар по итогам проделанной работы и никаких авансов. А сейчас мы сыграем в шахматы. Играть будем на деньги. Я хочу понять, как вы умеете просчитывать свои ходы, а потом разберем каждую партию.
Они вернулись в комнату и подошли к шахматному столику на высокой стойке, за которым можно играть только стоя. Белые фигуры были покрыты перламутром, черные сделаны из темно-зеленой яшмы.
Первый ход сделал новый секретарь известного олигарха, одной ногой уже стоящего в могиле.
Был третий час дня. До железнодорожного переезда осталось ехать минут пятнадцать, и инкассаторский уазик не торопился. Местные знали, что с двух до трех шлагбаум закрыт, это час пик для грузовых поездов. Один следует за другим. Умные люди ездили в объезд. Крюк в тридцать километров. Дальнобойщики останавливались за десять километров до переезда и пережидали пиковое время в кафе за хорошим обедом. Все лучше, чем торчать в душной кабине. На это время короткий отрезок в пять — семь километров перед переездом пустовал.
Ребята ехали с черепашьей скоростью, пили пиво и травили анекдоты. За рулем уазика-буханки сидел Витя Сулимов. Он подменял постоянного шофера Стаса Копытина, который сегодня женился. Володя Лысенко, старший группы, сидел рядом с водителем. В салоне удобств было значительно меньше. Два выдранных из старых автобусов сиденья стояли прямо на полу, напротив друг друга, остальное пространство оставалось для мешков с деньгами. Прямо за водителем сидел Игорь Усов, напротив — его друг Ваня Школьников. Все ребята в честь торжества приоделись. Прямо с работы собирались идти на свадьбу. Они рассчитывали проскочить переезд до двух часов, но банк, со своей бюрократией вечно тянет время. Банковская «буханка» перевозила деньги. Маршрут определялся начальством, и поехать в объезд инкассаторы не могли — инструкции сочинялись тоже бюрократами. А с ними спорить бесполезно. О безопасности не задумывались. Могли бы дать достойную машину, а не развалюху. По всей стране инкассаторам уже сменили оружие, а самарские до сих пор ездили с наганами времен Второй мировой войны. Надежное оружие, тут никто не спорил, но не престижное.
Смех в салоне доносился целый день. Шуточки, приколы, хохмы. Никакой бдительности. По сути дела, ребята не осознавали, что возят. Мешки, они и есть мешки: что миллионы, что картошка, какая разница. Деньги — это зарплата, остальное бумага. В банке этот жаргон прижился давно: «забери бумагу» или «отвези металл», что значило — мелочь, монеты.
На пустынном шоссе у обочины стояла белая «десятка» с надписью «ДПС» на капоте. Гаишник в форме лейтенанта поднял жезл.
— Что он здесь делает, козел? — возмутился Володя Лысенко.
Сулимов начал притормаживать.
— Не выходи из машины, Витя, — сказал Иван. — Пусть сам подойдет. Он что, не видит зеленую полосу на машине?
— Да нет, — отмахнулся Игорь. — Чужаков и лохов ловит. Скучно парню. Дежурство идет, а поговорить не с кем. Парься тут на жаре.
— Да у него напарник сидит в машине, — поправил Усова шофер.
Уазик прижался к обочине и затормозил.
Гаишник неторопливо, прогулочной походкой направился к ним.
— Вот работенка, — засмеялся Иван. — Ну как тут пузо не отрастить. Трудовая мозоль. Облом, дядя. Не на тех нарвался.
Игорь Усов посмотрел на часы. Четырнадцать сорок пять.
— Долго не болтай с ним, Витя. До открытия переезда осталось пятнадцать минут.
Гаишник подошел к открытому окну водителя.
— Чего везем?
— Дурацкий вопрос, лейтенант. Зеленая полоса говорит о том, что перед вами банковская машина.
— Хорошее прикрытие…
Неожиданно в окне появился ствол с глушителем и раздался хлопок. Пуля пробила голову шофера, и брызнувшая кровь попала на лицо Володи Лысенко. Он попытался достать пистолет из кобуры, но не успел. Тут же последовал второй выстрел гаишника. Пуля прошла насквозь и выбила стекло. В это же время Игорь Усов достал наган, но не из кобуры, а из-под себя. Он сидел на нем, и это сократило ему время на маневр. Игорь выстрелил в Ивана Школьникова, сидящего напротив. Пуля попала точно в лоб коллеге.
Игорь успел подхватить падающее тело Ивана и, осторожно положив его на пол лицом вверх, тут же наклеил на лоб пластырь, чтобы кровь не растекалась по полу. Следов от выстрела на обшивке салона не осталось. Наган не имел достаточной убойной силы, чтобы пробить голову жертвы насквозь. Пуля застряла в черепе.
Тем временем гаишник открыл дверь уазика и резко выдернул шофера из кабины. Прямо под откосом протекал глубокий ручей. Забрав у Сулимова телефон, лейтенант спихнул труп в воду. С дороги его никто заметить не мог. Игорь Усов вышел из «буханки» и пересел в милицейскую машину, а гаишник сел за руль уазика. Метров через сорок по другую сторону дороги был хороший въезд в лес. Дорогой никто давно не пользовался, и она заросла травой. Первым ехал уазик, за ним белая «десятка». Скрывшись за деревьями, машины остановились. Двое вышли с бахилами на ногах. Третий, тот, что сидел в патрульной машине, оказался обычным манекеном в фуражке. Убийцы не разговаривали между собой. Они знали, что должны делать, и работали молча. Игорь достал револьвер из кобуры убитого им Ивана и положил туда свой. Обменялся оружием, так сказать, на добрую память. При этой мысли он улыбнулся. Потом они вытащили труп Ивана, забрали его телефон и, держа за руки, за ноги, понесли тело в кусты. Недалеко, метрах в тридцати, была вырыта могила, там же лежали лопаты. Труп скинули в яму, зарыли, заложили дерном и примяли ногами. После чего забрали лопаты и вернулись к машинам. Проехав еще метров двести вглубь леса, занялись перегрузкой мешков. Их было шесть, и все вошли в багажник «десятки». Лейтенант сорвал с капота синюю клейкую пленку с буквами ДПС, быстро переоделся, сунул форму в сумку и закинул ее в багажник. Туда же следом полетел манекен.