— О слонах, сэр? — удивился Джордж.
— Нет…
— Вероятно, она разочаровалась в слонах. Джордж с сомнением посмотрел на своего хозяина.
Бывали моменты, когда он никак не мог понять, к чему относятся высказывания месье Пуаро.
— Позвоните миссис Оливер и скажите, что я буду счастлив видеть ее у себя в гостях.
Джордж пошел выполнять поручение, быстро вернулся и сообщил, что миссис Оливер будет примерно без четверти девять.
— Приготовьте кофе, и покрепче, — распорядился Пуаро. — И подайте печенье, то, которое мы заказывали в магазине «Фортнум и Масон».
— Прикажете подать ликер, сэр?
— Нет, она не будет пить ликер. А я выпью «Сироп ле Кассис».
— Хорошо, сэр.
Миссис Оливер появилась точно без четверти девять. Пуаро встретил ее с нескрываемой радостью.
— Какие у вас успехи, моя дорогая? — спросил он. Миссис Оливер устало опустилась в кресло.
— Ужасно измоталась, — пожаловалась она.
— Значит, ваша идея насчет охоты на слонов не более как остроумное замечание?
— Ни в коем случае! Я обнаружила кучу слонов и гонялась за ними, как одержимая. Не поддается счету количество бензина, которое я израсходовала, количество поездов, на которых я ездила, количество писем и телеграмм, которые я разослала…
— Тогда отдыхайте. Я надеюсь, вы не откажетесь от чашечки хорошего кофе?
— Крепкий черный кофе — это как раз то, что мне нужно.
— А могу я вас спросить, есть какие-нибудь результаты от вашей охоты?
— Масса! Другое дело, я не знаю, есть ли в них толк.
— Но вы собрали информацию?
— Информацию я собрала, но я не убеждена, что то, о чем мне рассказывали разные люди, можно считать фактами.
— Значит, вам сообщали всякие слухи?
— Не сказала бы… Я скорее назвала бы это воспоминаниями. Беда в том, что, когда вы вспоминаете какие-то события, то вы не всегда точны в их изложении… Не так ли?
— Конечно… Но воспоминания — это тоже кое — что.
— А что успели вы? — спросила миссис Оливер.
— Вы чересчур строги, моя дорогая. Вы хотите чтобы я тоже крутился как белка в колесе…
— Но я надеюсь, вы все же покрутились?
— Нет, я не покрутился. Я советовался со своими коллегами — сыщиками.
— Это конечно, менее хлопотливое занятие по сравнению с тем, что делала я, — с некоторой иронией заметила миссис Оливер. — А кофе просто великолепный… Вы не представляете, как я устала и какая путаница царит в моей бедной голове!
— Рассказывайте! — попросил Пуаро.
— Я выслушала целую кучу различных предположений и историй. Но я не знаю, есть ли в них хоть крупица правды.
— Даже неверные сведения могут быть полезными, — нравоучительно заметил Пуаро.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, и, наверное, вы правы… Я приготовила для вас своего рода памятную записку. Это рассказы людей, которые кое — что знали о Рейвенскрофтах, не будучи очень хорошо с ними знакомыми.
— Это касается их жизни за границей?
— В большей части — да!
Миссис Оливер взяла из вазочки печенье и начала энергично его грызть.
— Очень сладкое! Должна заметить, что все, кто рассказывал мне об этой истории, начинали со слов: «О да, конечно!», «Как печально, что все так случилось!», «Конечно, все знают, что произошло!». И тому подобное.
— Вот как! — пробормотал Пуаро.
— Эти люди думают, что они знают, что произошло. Но на самом деле это не так. Просто кто-то что-то от кого-то слышал. Однако все утверждали, что генерал писал мемуары, что у него была молодая секретарша, которая писала под его диктовку и перепечатывала воспоминания на машинке. В результате имеется два варианта предположений. Первый, что генерал застрелил жену, чтобы освободиться от нее и жениться на секретарше. Но, совершив это, он пришел в ужас от совершенного злодеяния и застрелился.
— Романтическое объяснение, — сказал Пуаро.
— Теперь другой вариант. Существовал гувернер, который занимался с их маленьким сыном… Гувернер был молод и хорош собой.
— Понятно, — усмехнулся Пуаро. — И жена генерала влюбилась в него. Может быть, он был ее любовником?
— Никаких доказательств того, что между ними был роман, нет. Просто еще одно романтическое объяснение. Есть еще один вариант. Жена узнала о романе генерала с секретаршей и застрелила его. А потом повторение сценария: пришла в ужас от совершенного злодеяния…
— И застрелилась!
— Именно! В общем, все имена и то, что я услышала, вы найдете в моей памятной записке… Между прочим, его жена после какой-то болезни немножко облысела, поэтому она купила себе четыре парика. Во всяком случае, среди ее вещей были обнаружены четыре новых парика.
— Об этих париках я тоже слышал.
— От кого?
— Мне рассказали об этом мои друзья из полиции… А вам, моя дорогая, не кажется, что четыре парика многовато для одной головы?
— Кажется. У меня была лысая тетя, которая ходила в парике, но у нее их было два. Один она носила, а другой был про запас, на случай чистки или починки. По правде говоря, я не встречала человека, у которого было бы четыре парика.
Миссис Оливер полистала свои записки.
— Миссис Карстерс, 77 лет, весьма говорливая старушка. Цитирую: «Я хорошо помню Рейвенскрофтов. Очень приятная пара. Это очень грустно. Да, это был рак». Я спросила, у кого из них был рак? Оказалось, что это ее предположение, потому что она знала, что миссис Рейвенскрофт ездила в Лондон, консультировалась с врачом и перенесла какую-то операцию. И она и муж были очень расстроены и, чтоб не мучиться, генерал застрелил жену, а потом покончил с собой.
— Тоже романтический вариант. Только более печальный. Все они выдумывают причину. В данном случае есть факт: леди Рейвенскрофт ездила в Лондон.
— Люди с удовольствием говорят о прошлом, гораздо с большим, нежели о том, что происходит сегодня. Они таким образом как бы возвращают время, хотя подчас приходится выслушивать и то, что не имеет ни малейшего отношения к делу, которое тебя интересует…