– Без меня? – заорал он с порога. – Ну, Стас! Ну, козел! – Он схватил стаканчик, налил себе кофе, застыл на миг, выбирая пирожное. Цапнул самое большое. – Хотите анекдот? – спросил невнятно, с набитым ртом. Не дожидаясь приглашения, заорал: – Как сохранить зубы, совет зубного врача! – Он сделал паузу, подогревая наш интерес, и выпалил: – Быть вежливым с окружающими!
Молодняк радостно заржал, а невозмутимая баба Броня спросила:
– Он это посоветовал тебе лично?
– Кто? – не понял Кира.
– Зубной врач!
– Да это прикол такой! При чем тут я?
– Хороший совет, – не унималась баба Броня. – Жизненный. Как раз для тебя.
– Да вы чего, шуток не понимаете? – завопил Кира. – Ну, народ! – Он взмахнул стаканчиком и облился кофе.
– Клоуна не надо, – процедила Динка, не жаловавшая Киру.
– Козел! – фыркнул Стас.
Баба Броня принялась промакивать черную майку Киры салфеткой.
– Фигня! – уворачивался он, наливая себе новую порцию кофе и высматривая новое пирожное. – Все равно не видно.
– Расскажи еще что-нибудь, – попросила Оля, и все расхохотались.
А в это время Александр Урбан и капитан Астахов беседовали в машине Ксении. Уехал криминалист, взявший «пальчики».
– Понимаешь, на письмах одни и те же отпечатки, твои, я думаю, – говорил капитан Александру. – И на конвертах тоже. На первом – отпечатки еще одного человека, видимо, дежурной, которая передала тебе конверт. И все. И моя интуиция подсказывает, что с машиной та же история. Наш невидимка не только совершает бессмысленные поступки, он при этом еще и не оставляет следов. Что ему надо? Если ему нужна встреча, о чем он заявляет в своем письме, то почему он беспокоится об отпечатках пальцев? Почему действует в перчатках? Ведь в его просьбе нет состава преступления.
Александр пожал плечами:
– Заявляет о своем присутствии.
– Именно. Кричит: «Я здесь!» Причем заявляет довольно глупым на первый взгляд образом. Бессмысленно заявляет. Не пугает, не угрожает, ничего не требует.
– Требует встречи.
– Это несерьезно. В письме ни даты, ни времени. Это не требование, а объявление…
– …войны?
– Может, и войны. Во всяком случае, принимая во внимание «стерильность», прицел у него дальний. А может, он просто психически неполноценный. Дай мне карты твоих пациентов. Или что там у тебя…
– У меня ничего. Я никогда ничего не записываю, я же не врач.
– Ну да, зачем тебе неприятности с законом. Но хоть имена-то можешь назвать? Подумай и скажи, кто из твоих подопечных способен на такое? Это не чужой. Он знал, где твой кабинет…
– Любой покажет тебе, где мой кабинет.
– Человек, не оставляющий отпечатков пальцев, не будет светиться с вопросами. Он осторожен… Он слишком осторожен для психа. Что-то здесь не то… Я, конечно, не специалист в психиатрии…
– Всякие есть психи. Если у него мания преследования… Но, как бы то ни было, что, по-твоему, ему нужно?
– Не знаю. Пока не знаю. Ладно, посмотрим, – подвел он черту. – Ты береги Ксению. Ты ей говорил о письмах?
– Нет, я не хотел ее пугать. Она после смерти подруги не в себе. И потом, ее сны…
– А что все-таки с этими снами?
– Ты же и сам все знаешь. Она теперь боится ложиться спать. Боится увидеть что-нибудь еще.
– Я-то знаю. То есть не знаю. А ты что думаешь?
– Хочешь, дам книгу о ясновидении?
– Нет у меня времени читать! – с досадой ответил капитан. – И не верю я в эту хрень. У меня и без нее… хватает в жизни впечатлений. Того и гляди крышу снесет. Не мое это, Сашок. Да и скажи я ребятам такое… Слава богу, хоть передачу твою никто не видел про ясновидящего, раскрывающего преступления. Угораздило же тебя! А то мало на нас льют помоев…
* * *
Вечер мы провели в «Белой сове». Удивительно, но за целый день я ни разу не вспомнила об изувеченной машине. Александр посматривал на меня с удивлением. Я хохотала по любому поводу. Мне казались безумно смешными плоские шутки конферансье. Мы заказали шампанское, я пила бокал за бокалом – в зале, несмотря на работающие кондиционеры, было душновато. В итоге я наклюкалась, и когда Александр потянул меня танцевать, оказалось, что ноги меня не держат, это опять вызвало смех. Я хотела рассказать Урбану, что говорил о пьяных женщинах незабвенный господин Бьяготти, как вдруг вспышка белого света ослепила меня. В тысячную долю секунды я увидела две черные фигуры, большую и маленькую, в узком длинном помещении. Большая подминала под себя маленькую. Я видела финал – женщина падала на пол, запрокинув голову, открывая белое горло, и в него впивались жесткие длинные пальцы…
Я стояла, вцепившись в руку Александра, чтобы не упасть. Он легонько тряс меня за плечи, повторяя:
– Что, Ксенечка? Что ты видела?
– Он убил ее, – выговорила я с трудом. – Саша, он убил ее!
– Кто? Ты его рассмотрела? – Он почти кричал.
– Нет… – прошептала я.
– А женщину вы узнали? – допрашивал меня капитан Астахов полчаса спустя.
Он явился прямо в «Сову» и теперь с любопытством озирался. Потом уселся, наклонившись ко мне, так как дым стоял коромыслом и расслышать друг друга было практически невозможно. Не знаю, почему мы не ушли куда-нибудь в более спокойное место. Крики подвыпивших гостей, смех, разухабистая музыка – ничего тут не располагало к серьезному разговору. Видимо, капитан и не относился к происходящему серьезно.
– Нет, – отвечала я в десятый раз. – Никого из них я не узнала.
– То есть получается, что вы видели двух людей, мужчину и женщину, – подводил итог капитан. – И мужчина душил женщину. И вы говорите, что они вам незнакомы, так?
– Так. Мужчина собирался душить женщину. Он протянул к ней руки. Я не могу сказать, что они мне незнакомы. Я не видела их лиц. Они стояли ко мне спиной. Она оглянулась… но волосы закрывали лицо…
– Они никого вам не напомнили? Из знакомых? Возможно, людей, виденных раньше? Силуэт, жест, какая-нибудь деталь одежды?
– Нет… кажется.
– И вся эта… все это происходило в узком помещении. Что значит «узком»? На что похоже это помещение?
Я задумалась. Место выглядело знакомым. Пустое, узкое, с окном вверху… Мужчина казался неестественно высоким, а женщина неестественно маленькой.
– Подвал? – допытывался капитан. – Там было темно? Что значит – неестественно высоким? Высокого роста?
– Очень высоким, – отвечала я беспомощно. – Слишком высоким.
– На ходулях?
– Нет!
– Как он был одет? – сделал новый заход капитан.