Женя, ахнув, бросилась к телефону.
— Ну, кто там еще? — услышала она недовольный голос Федота Савельевича.
— Дедушка! — закричала Женя. — Я это, Женька! Как вы там?
— Марийка! — крикнул дед. — Женька звонит! Иди скорее, я на ухо-то туговат!
Москва
— Да не знаю я, — вздохнула, говоря по телефону, смуглая женщина. — Он мне о своих делах не рассказывал. Про Атамана говорил, и что кто-то из Питера его о том же просит. А кто второй, не знаю.
— Вот что, Фатьма, — сказал Сухой, — ты все-таки постарайся узнать о питерском. Ну, там, номер телефона или, может, вспомнишь его кличку. Это в твоих интересах, Фатьма, ты можешь неплохо заработать. А в противном случае у тебя начнутся неприятности. Понимаешь?
— Ты меня пугать вздумал?
— Басмача взорвали вместе с машиной и его псами, и теперь ты беззащитна. С тобой могут разделаться те, кто уверен — ты что-то знаешь. И менты тебя расколют, понимаешь?
— Понимаю, — испуганно ответила женщина. — Что же мне делать? Ведь менты все равно меня тягать станут, а вдруг кого-то зацепят, подумают на меня.
— Вот и я про то же. Ты в Питер мотани к Атаману, он тебя в обиду никому не даст. Если меня потянут, у него адвокаты классные есть.
— Еду, прямо сейчас.
— Я пришлю машину, ты у кабака жди. Из квартиры уматывай. Возьми бабки, ну немного тряпья, остальное Атаман тебе там купит. Тачка будет через полчаса. Только никому не говори, что в Питер едешь.
— Поняла. А как ты машину пришлешь?
— Позвоню. И минут через пять тебе звякну. Номер и марку тачки скажу.
— Лихо кто-то сработал, — сказал Анатолий. — И мента убрали, и тех, кто…
— Научились концы прятать, — хмыкнул Малкин. — Но кто Басмача послал?
— В Москве у него любовница есть, — вмешалась Лилия. — Фатьма. Я ее вчера видела. Вот у нее…
— Это мысль, — кивнул Лазарь. — Где она живет?
— На Севастопольском. Надо послать к ней парней…
— У нее уже и менты могут быть, — возразил Анатолий.
— Слышали, Павлина Павловна? — вошел в кабинет Арсен.
— Что? — спросила сидящая за компьютером Павлина.
— В Саратовской области, в Вольске убит деревенский участковый, точнее, из пригорода.
— Значит, у деда и бабушки Жени кто-то побывал. Интересно, кто? Но Анатолий никого послать не мог.
— Хотел. Я слышал, как об этом говорили Толик и Лазарь. Знаете, Павлина Павловна, я не могу понять Малкина — получает очень большие деньги, Эдуард Анатольевич дал ему и квартиру, и дачу, и машину.
— Я тоже не понимаю Лазаря. У меня зародились подозрения: много совпадений. За неделю до покушения Малкин приехал в Москву, говорил, что ему нужно в Новомосковск по делу Дорофеева, но вечером оттуда звонили и говорили как раз о делах. Лазаря там не было. Куда он ездил и почему соврал? И я стала думать…
— А вы не думайте. Приедет Эдуард Анатольевич, и вы все ему расскажете. И я тоже многое могу сообщить. Вы не знаете, когда он вернется?
— Я разговаривала с ним утром, он сказал, что скорее всего через неделю. Там состоится собрание акционеров, и его присутствие обязательно.
— Интересно, чего она хочет? — пробормотал Николай Ефимович. — Что-то крутится вокруг да около, а о деле ни слова. Хотя я, кажется, понял, она несколько раз вспоминала дочь Дорофеева.
— Погоди, Егоров, — покачал головой лысоватый мужчина. — А ты не слышал о делах в Вольске?
— Ну и при чем тут Вольск? Ты, Вася, видно…
— Да погодь ты. В Тополевку приезжали какие-то отморозки. Участковый повез их в райотдел, но не довез.
— Убили, что ли?
— Купили. Потом они вернулись и в больничной палате его угрохали. Взорвали вместе с бабой, кстати.
— И что?
— А то, что дело было в пригороде, в деревне Тополевке. А ты говорил…
— Тополевка? Вот, значит, как. Но ко мне Лилька приходила. Видно, за так называемую сестренку хочет заступиться. Но мне эти Дорофеевы, как кость в горле.
— А ты думаешь, Лилька приходила, чтоб помощи для той девки просить? Я думаю иначе. Ведь в Дорофеева стреляли.
— В курсе. Кстати, я ждал, что за мной приедут. Все просто, — вздохнул он. — Я не раз говорил, что пришибу Дорофеева, и два раза бросался на него. Охранника однажды товарнул. Они думали, я так, тракторист деревенский. В общем, ждал я милицию нашу родную, но что-то не едут. Наверное, поняли, что я не могу нанять снайпера. А ты что имел в виду?
— Я думаю, Лилька желает угрохать дочь Дорофеева. У Дорофеева бабок вагон и маленькая тележка. Его, один хрен, рано или поздно убьют. А кому его капитал пойдет? С дочкой-то у него война. Лихо она тогда им свой характер показала, не испугалась. Ведь эти Бошко бандиты гольные. Про Дорофея ничего сказать не могу, за руку его не ловили, и вроде он всего сам добился. А дочь ему устроила пляску вприсядку с выходом из-за печки. — Василий засмеялся.
— Погоди, — пробормотал Егоров. — Так ты думаешь, что Лилька приходила, чтоб дочь Дорофеева убить? Но почему ко мне?
— Ты стреляешь, как Соколиный Глаз.
— Ну и дела, — помолчав, сказал Егоров. — Скорее всего ты прав. Вот змеюка! Не верится, что она моя родная дочь. То-то она вспомнила про меня. Вот стервоза! Наливай, Васька.
— Что думаешь делать? — разливая водку, спросил тот.
— Ничего, это не мои дела. Она хоть и стерва и меня за отца не считает, все ж помню, как я ее маленькую в коляске катал, а когда вернулся, в первый класс провожал. Дочь все же как-никак. Не мое дело — лезть в этот змеиный клубок. Пусть хоть перебьют друг дружку!
Приятели выпили.
— А тебе не жалко эту девку? — спросил Василий. — Ведь ты, помню, восхищался ею.
— Да чего не скажешь, когда она чуть не пристрелила этого миллионера, мать его. Я ведь любил Лизку. — Он взял свой стакан. — Она от меня забеременела, когда я из армии в отпуск приезжал. И в двадцать лет папашей стал, она в девятнадцать маманей. Я по контракту в армии остался. Тогда еще был конец восьмидесятых, вроде как теплее стало. Я на пять лет контракт подписал, прапорщиком. В Анголу уехал, там точки наши были. И ангольских летчиков летать наши парни учили. А мы охрана. Вернулся, Лильке уже семь, в школу пошла. Мы в Красноярском крае жили. Я снова в армии остался и в Афган попал. Дальше ты знаешь. — Они снова выпили.
— Ну а сейчас ты куда? — закусив, спросил Василий.
— Да хотел в Москве немного пожить, только вот…
— И поживешь. — Василий хлопнул приятеля по плечу. — Я один сейчас, мои девки уехали к сестре моей Людке. Дочь Алка в институте учится в медицинском. Свой врач будет. Так что поехали ко мне, мои вернутся в конце августа. Почти месяц, считай, есть. А и приедут, для них даже хорошо. Алка часто про тебя спрашивает.